Костёр 1992-04-06, страница 6

— Тише! — шепнул Живорез.— Сейчас начнется заваруха. Это Нарсис Борель, инспектор полиции. Верно, пришел сцапать Грамотея или кого-нибудь еще.

— Ты уже что-то говорил про этого Грамотея,—

заметил Родольф.

— Его прозвали так за красивый почерк. Он был приговорен к бессрочной каторге. Полгода назад ему удалось бежать.

— Почему же его до сих пор не схватили?

— Не могут опознать. Этот пройдоха обкорнал

свой длиннющий нос, а потом облил лицо серной кислотой. Носа он лишился, но сила осталась при нем. Жуткая силища!.. Нет, это не его ищут...

— вон тот пар-

Должно быть, им нужен Крючок — нишка с трубкой... А может, этот тип в колпаке, он все норовит спрятать левую руку... Между прочим, я слышал, как он расспрашивал про Грамотея. Так и есть. Смотрите!

Широкоплечий мужчина подошел к двери и свистнул. В кабачок ворвались четверо дюжих полицейских. Они набросились на обладателя колпака и его собутыльника, не без труда скрутили их и выволокли наружу.

— Эй, Мамаша Наседка, — спросил инспектор, — не попадался ли вам на днях Краснорукий?

— Вот уже много недель его здесь не видать,

господин Борель.

— Ну, обычно он как раз там, где его не видно. Это все знают. Не смейте ничего брать у Красно-рукого, ни вещей, ни денег, если не хотите сами угодить за решетку.

— Не волнуйтесь, господин Борель. Я боюсь этого Краснорукого. Является неведомо откуда, исчезает неизвестно куда... А что же натворили эти двое?

— Убили и ограбили старуху на улице Свя

того Христофора. Перед смертью она успела сказать, что укусила одного из бандитов за руку. Мне доложили, что он здесь, и я решил лично произвести арест. В нашем деле не должно быть ошибок... Ладно, прощайте, Мамаша Наседка. Позвольте поблагодарить вас. В вашем кабачке я ловлю вот уже третьего преступника!

Инспектор Борель ушел. Мамаша Наседка провозгласила на весь зал:

— Ну и везет же Грамотею! «Колпак» разы

скивал его по какому-то дельцу. Если бы Борель увидел их за одним столом, у него могли возникнуть подозрения... Но не в моих правилах болтать лишнее. Каждому свое. Я торгую вином, а полиции никого не продаю... — Она осеклась и добавила негромко: — А вот и он! Легок на помине.

В кабачок входили мужчина и женщина.

Грамотей и впрямь был ужасен. От серной кислоты его нос расплющился, а губы, наоборот, безобразно раздулись. Лоб низкий, как у обезьяны, голова вросла в широченные плечи, руки свисали почти до колен. Живорез повернулся к Ро-дольфу:

— Теперь вам понятно, почему его не могут опознать? Берегитесь! Если ему расскажут, что я назвал вас первым силачом, он непременно полезет с вами драться... А эту одноглазую я вижу впервые... Что с тобой, Певунья? Ты испугалась

Грамотея? Он и вправду далеко не красавец... Постой, ты что, знаешь эту старуху?

— Сова! Это Сова! — пролепетала Лилия-Мария дрожащим голосом и схватила Родольфа за руку.

Тем временем Грамотей шептался с Крючком. Он выслушал его, искоса взглянул на Родольфа, затем подошел и заговорил:

— Я непрочь познакомиться с тобой поближе.

Родольф посмотрел бандиту прямо в глаза и

спокойно ответил:

— Изволь!

— Погоди, муженек,— вмешалась Сова, —

погоди! Ты еще успеешь свернуть шею этому сударику. Смотри, вот девчонка, которая от меня сбежала! Ее зовут Воровка.

Единственный глаз старухи загорелся злобной радостью. Она погрозила девушке кулаком и добавила:

— Ага! Попалась-таки! Я вижу, у тебя еще осталось немало зубов! Теперь-то ты у меня наплачешься, детка. Больше ты не убежишь, и никогда тебе не узнать, где твои родители. Я скорее себе язык отрежу, чем проговорюсь... А! Вот ты уже и плачешь! Это мне по вкусу!

— Заткнись,— приказал Грамотей.— Сперва я ему растолкую, кто хозяин в квартале. А ну, выходи на середину!

— Осторожней, не побейте мои тарелки! —

крикнула Мамаша Наседка.

Родольф спокойно поднялся, но не успел он приблизиться к негодяю, как дверь отворилась и вбежал какой-то угольщик огромного роста. Он подошел к Родольфу и шепнул ему на ухо:

— Ваше высочество, там, на улице, графиня Сара и ее брат. Они проведали, что вы где-то здесь, и рассчитывают встретиться с вами.

— Я не желаю их видеть. Никогда, мой милый Мэрф. Спасибо, что предупредил меня, — ответил Родольф. Он бросил Мамаше Наседке золотой и направился к двери.

Грамотей преградил ему путь. Родольф нанес бандиту три быстрых, точных и сильных удара. Грамотею не помогли ни изрядный вес, ни чудовищная сила — он «рухнул как подкошенный.

Родольф легко перемахнул через столик и вышел из кабачка.

Глава четвертая

ПИСЬМА САРЫ МАК-ГРЕГОР

Через несколько минут в кабачке появились двое англичан: графиня Сара Мак-Грегор и ее брат Томас Сейтон. Они сели за столик и осмотрелись.

Графине лет тридцать с небольшим, а на вид —

и того меньше. Она все еще очень хороша собой.

Сара Мак-Грегор с досадой сказала Томасу:

— Мы снова его упустили! Томас, поговори с хозяйкой. Быть может, разузнаем что-нибудь.

Тем временем оборванцы жадно разглядывали вошедших. Грамотей шепнул Сове:

— Как они разодеты! Сразу видно — богачи, денег полны карманы. Подкараулим-ка их на обратном пути...

— О да! — подхватила мерзкая старуха. —

4