Воскрешение умершего мира

Лев Успенский

Старая бабка рассказывала однажды внуку сказку про царевича. Сказка была волшебной, и царевич был заколдован. Ему предстояло погибнуть молодым: либо от змеи, либо от крокодила, либо просто-напросто от собаки.

Чтобы избежать такой злой судьбы, родители воспитали сына в каменной башне. Ни крокодил, ни змея не могли проникнуть туда. Но щенок и туда пробрался: старый слуга подарил его царевичу.

Став взрослым, царевич махнул рукой на мрачные предсказания. «От судьбы не уйдёшь!» — подумал он и пустился в далёкий путь. За тридевять земель от родных мест он увидел вторую башню. В ней было окно. Из окна глядела на него Митанн-ская царевна. До окна было высоко, 70 локтей. Но царевич прыгнул на такую высоту, и красавица стала его женой. При этом она оказалась хитрой и смелой: узнав про его беду, она спасла мужа от яда змеи, вырвала его из пасти крокодила,.. А вот удалось ли ей уберечь его от последнего страшного зверя — собаки, этого я вам не сумею сказать. И никто вам этого не скажет: у сказки нет конца. Почему? Потому что с этой сказкой произошла вторая сказка, ещё более удивительная.

Та бабка бормотала свой рассказ не сегодня и не вчера, а три тысячелетия назад знойным вечером над зеркально-блестящим Нилом. Какой-то досужий древнеегипетский грамотей записал удивительными знаками — иероглифами — её повесть на сделанном из нильского тростника листе бумаги-папируса. Этот лист долежал под землёй до наших дней. Но когда-то кто-то, может быть, во дни римских цезарей, может статься, во времена троянского царя Приама, оторвал у этого листа один край. И конца сказки мы теперь никогда не услышим.

Правда, нам теперь не так уж и важен этот конец. Мы с вами знаем куда более удивительные повести, и среди них ту, которую рассказывает книга «Страна Большого Хапи».

Царство Большого Хапи, Древний Египет, лежало вдоль великой реки, священного Нила, за тысячелетия и тысячелетия до нашего времени. Лет двести тому назад человека, утверждавшего, будто он знает, что по-древнеегипетски лев назывался «лйбу», что слово «депёт» означало «лодка», а «маат»— «правда», такого человека сочли бы душевнобольным: откуда можно узнать то, что никому в мире не известно?

А сейчас вы, если захотите, можете, поступив в университет, начать обучаться египетскому языку

70

так же спокойно и плодотворно, как русскому или французскому: пройдёт время, и вы научитесь читать и писать на нём. Вы будете вглядываться в строки, начертанные пять тысячелетий назад, и вот из-за них встанут люди, жившие в такой неимоверной дали от нас, и своими словами расскажут вам о том, что видели их глаза, чем бились их сердца, что делали их ловкие и умелые руки...

Как же случилось всё это? Как наши современники раскрыли тайну речей давно исчезнувшего народа? Каким чудом открылись нам великие чудеса истории, которая казалась седой древностью даже во дни Юлия Цезаря-римлянина, даже в годы Перик-ла-афинянина? Раскройте книгу Н. Петровского и А. Белова «Страна Большого Хапи» — и она расскажет вам об этом.

Книга эта, собственно говоря, разделяется на две. В первой повествуется о том, как два — три столетия назад европейские путешественники и учёные впервые всерьёз заинтересовались многочисленными рисунками, покрывающими камни развалин в нильской долине, как постепенно они утвердились в мысли, что эти бесконечные ряды великолепно вырезанных на камне рисунков действительно письмена, как началась чудовищно трудная работа по расшифровке этих письмен и как человеческий гений, сложенный с ненасытной жаждой знания, умноженный на невероятное трудолюбие и упорство, дал свои результаты: надписи, молчавшие два с лишним тысячелетия, заговорили.

Эта часть книги читается с лихорадочным увлечением; нельзя не досадовать, видя, как нелепые предрассудки прошлого сбивали честных тружеников науки с правильного пути. Нельзя наконец не испытывать счастливого волнения, дойдя до той удивительной минуты, когда великий француз Жан-Франсуа Шамполион после двадцатилетних неудач и неустанного труда наконец понял, что он может правильно прочитать два египетских слова-имени, воплощённых в срисованных со стены храма иероглифах.

ШК5

Рамсес. Гутмос,