Пионер 1968-02, страница 72

Но в тот момент, когда я затаптывал тлевшую гардину, давя попутно остатки аппарата, мне в спину уперлось дуло автомата, и повелительный» голос сказал: «Руки вверх».

Ангелы неба

Мы с женой приехали в аэропорт минут за тридцать до времени, указанного в приглашении. В холле второго этажа, возле стеклянной стены, через которую виднелось летное поле, две телекамеры нацелились на небольшую группу сотрудников Института волновой энергии, окруженную толпой корреспондентов. Отвлеченный сверканием фотовспышек, я не сразу заметил, что на вопросы журналистов отвечал Гошка — доктор технических наук Григорий Петрович Аверин, мой научный руководитель.

— Я понимаю, что только в самых общих чертах смог объяснить вам принцип действия аппарата,— говорил он.— Поэтому разрешите показать вам аппарат в действии. Можно смело утверждать, что мы стоим на пороге очередной технической революции, на этот раз в транспорте,..

Кто-то тронул меня за локоть. Я обернулся и увидел Марию Ивановну.

Она обняла мою жену, и они поцеловались.

— Летом жду вас к себе,—сказала Мария Ивановна.— Дом я давно отремонтировала. Можете поджигать снова.

Мы рассмеялись.

Тогда, во время пожара, пограничники решили, что мы сами подожгли дом, заметая следы. Их приборы засекли злополучную свинью еще над морем и проследили ее путь до самого конца. Нарушение границы было налицо — мы сразу поняли это, когда нам предъявили карту с нанесенным на нее маршрутом «неизвестного предмета, нарушившего территориальные воды Советского Союза», как было сказано в протоколе. Нам стоило большого труда убедить начальника заставы, что таинственным образом прилетевший к нам «неизвестный предмет» — всего-навсего непонятно откуда взявшаяся свинья, случайно попавшая в луч аппарата, который Гошка по рассеянности не выключил.

Пока мы, путаясь и сбиваясь, отвечали на вопро

сы начальника заставы, пока заполнялись листы протоколов и перевязывались наши ожоги и пузыри, наряд пограничников вылавливал нарушительницу границы. В эту суматошную ночь многие любители ночных прогулок с удивлением наблюдали, как парни с автоматами за спиной мчались по тихим улочкам за огромной жирной свиньей, оглашавшей окрестности истошным визгом. Она была схва'чена и приобщена к делу как вещественное доказательство.

К чести пограничников, они разобрались во всем гораздо раньше, чем мы сами.

...Я подал Марии Ивановне руку, и мы вышли на балкон. За нами толпой хлынули туристы, торопливо вынимая кинокамеры.

— Смотри! — сказал мне Гошка, показывая вниз. В двухстах метрах от нас на поле стояло сооружение, в котором я с трудом угадал знакомые контуры. К нему подъезжала открытая автомашина. На экране стоявшего рядом телевизора было видно, как из автомобиля вышел человек в скафандре и вошел внутрь аппарата.

— Сейчас все мы увидим величественное, небывалое зрелище,— говорил невидимый диктор,— проникновение человека в космическое пространство без помощи ракеты или межпланетного корабля.

Стало совершенно тихо. Купол аппарата повернулся, нацеливаясь стволом в зенит.

— Летит!—вдруг вскрикнул кто-то. И мы увидели, как из аппарата выскользнула серебристая фигурка в скафандре и легко понеслась в вышину.

Вздох восхищения пронесся над замершей толпой. Забыв про свои кинокамеры, все смотрели в голубую бездонную пропасть неба, куда стремительно улетала сверкающая точка—вверх, вверх, навстречу солнцу, купаясь в его лучах, простирая к нему руки, мчался человек, вознессенный к небосводу силой своего разума, и радиоволны доносили к нам его ликующий, звенящий от восторга голос.

Над самым моим ухом кто-то протяжно вздохнул. Я обернулся.

— Вы летаете по небу, как ангелы,— сказал с акцентом невысокий турист.

Я вежливо улыбнулся.

— Не знаю, поверите вы мне или нет,— нерешительно продолжал незнакомец,— но однажды я видел нечто подобное. Меня же сочли лжецом.

— Неужели? — спросил я, еще не догадываясь, с кем меня свела судьба.

— Теперь я и сам в это почти не верю,—вздохнул он, протягивая мне визитную карточку.— Ведь я видел не человека, не ангела, а всего-навсего свинью!..

Я быстро взглянул на визитную карточку.

— Не расстраивайтесь, господин капитан,— сказал я как можно теплее.— Я вполне готов вам поверить! Ведь вы капитан «Розы Стамбула».