Пионер 1968-11, страница 19

Двигались на батарею немецкие 1 Оглушительный грохот стоял вокруг. Ка залось, что земля дрожит под ногам* ^— тый раз шли в атаку «тигры», пяты: батарея выдерживала натиск. Устали бой цы, четвертые сутки проводили, не кая глаз. Устали так, что едва не падали с ног. Забрызганная кровью с ног до гс вы, металась я от пушки к пушке. Мне залось, что никогда эта ночь не кончится, было трудно дышать от дыма. Падая, один товарищ зацепил меня и всей тяжестью тела придавил к земле. Я ударилась о разбитый автомат головой и минут десять не могла подняться. И почему-то в этот мент я вспомнила нашу комнату, этажер ку и трех зайцев, которых мне подари папа. И мысль о том, что никогда не жу эту тихую комнату, показалась страшной. Я собрала все силы и освободи лась от мертвого тела.

Мы отбили атаку. Не помню, как засну ла я, обняв станину пушки рукой. И лись мне зайчики на этажерке. Они го пенно росли, росли, и, когда я протянула руку, чтобы взять их, они вдруг преврати лись в «тигров» и, рыча, поползли на i Открыв глаза, я с трудом поняла, г.. Меня тряс за плечо наводчик Рдюшин Зайчиков не было, а «тигры» и в самом деле ползли в атаку. И снова бой, и снова кровь товарищей».

Думы о родных, о далеком доме, непрестанные думы фронтовика о победе и возвращении домой. Ира хорошо подмечала, в чем это выражалось. У нее есть немало зарисовок на эту тему. Вот одна из них: «...Разговор начался с того, что один старший лейтенант нашел железнодорожный свисток и, войдя в блиндаж, свистнув, объявил: «Граждане пассажиры; поезд «Кировоград — Москва» готовится к отправке. Посадка производится с главных ворот, поезд стоит на третьем пути». И сразу же на него со всех сторон посыпались вопросы: когда пойдет поезд на Новосибирск, на Владивосток, на Саратов, на Свердловск, на Тагил и т. д.

Стали вспоминать, через какие города каждый должен ехать домой, вынули карты и совершенно серьезно принялись спорить, как быстрее и короче проехать домой. Завязался крупный спор, каждый доказывал свою правоту с таким жаром, словно он уже получил разрешение ехать домой и имеет на руках билет. Один кричит: «Да ты сообрази, Петька, что по этой дороге ты попадешь в свою Коломну ровно через месяц. А вот если бы ты поехал здесь...» и т. д. Другой лезет из кожи вон, доказывая: «Ты брось, Васенька, если я поеду здесь, то у меня не будет пересадок». «Черт с тобой, поезжай здесь, но ты бу-

Потом все понемногу замолкли, и каж

дый занялся своим вещевым мешком. Одним словом, у всех появилось чемоданное настроение. Перебирали вещи, укладывали, словно и впрямь собирались в дорогу. И делали это мы как-то непроизвольно. А когда опомнились, то не выдержали и хохотали больше часа. Потом бросили вещи и решили «еще повоевать». Но настроение у всех было лирическое, и мы долго пели, сидя в блиндаже дружной, тесной семьей. Здесь особенно искренне звучала «Землянка», так как немцы были почти в четырех шагах и с минуты на минуту можно было ожидать атаки «тигров».

Г л в ■ а, ■ которой рассказывается об Ирином д«-

И вот исполнилось Ирине Лапиной девятнадцать лет. Фронтовая обстановка не очень-то приспособлена для празднования дней рождения. Ира, собственно, никому

лочто.л. ,^SSL-99

„ 1. fijfifluctf

НЕМЕЦКИЙ ТАНИ ЗДЕСЬ НЕ ПРОЙДЕТ!

и не сказала о своем празднике. Воспользовавшись затишьем, она совершила накануне— 30 апреля — лирическую прогулку. Решила остаться наедине, поразмышлять о своих делах, «подвести некоторые

О том, как завершилась эта прогулка, вы узнаете из записей Иры:

«Пришлось побывать мне «в гостях» у немцев. Случайно забрела да думала, что там и останусь. Уж очень большое гостеприимство проявили они ко мне. И сейчас в ушах звенят их ожесточенные крики. По счастью, балка была близко, добра--лась я до нее и тут только облегченно вздохнула. Ну, думаю, дорогая Ирина Феодоритовна, на этот раз вы опять воскресли. Не теряйте-ка зря времени да тикайте поскорее к своим, пока вас гады с поздравили. А то

; раз I

©