Пионер 1986-11, страница 33

мягкая трава, пахучий воздух «ни теплый, ни свежий»... Яркий огонь, чистое небо, свежий запах летней ночи... Как бесконечно далеко, как неправдоподобно, непредставимо и как прекрасно звучали эти слова для ребят военной поры. Для нас небо никогда не бывало чистым: оно таило угрозу вражеского налета, виделось в сети аэростатов или в огнях артиллерийских залпов; воздух пах гарью, глаза щипало только дымом, а любой огонь в ночи следовало тщательно прятать, чтобы фашистский разведчик не разглядел с высоты человеческое жилье.

Вернулась с работы мама. Она полистала книжку и сказала, что это — «Записки охотника» Ивана Сергеевича Тургенева и что я непременно должна их прочитать. На долгое время «Записки охотника» стали любимой моей книгой. Конечно, попадались трудные слова, а некоторые рассказы и вовсе показались непонятными.

Но одно завораживало: неспешные картины ласковой мирной природы. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что эта неправдоподобная красота не выдумана писателем, а существует на самом деле: в конце книжки было сказано, что в «Записках охотника» воссоздано то, что окружало Тургенева в детстве: огромный парк и пруды возле дома, просторы, леса, холмы, реки и луга окрестностей Спасского-Лутовинова, близ Орла. Тогда-то я и решила, что когда-нибудь, ПОСЛЕ ВОЙНЫ, непременно поеду в Спасское, увижу воочию тургеневскую красоту. В то время все мечты и планы начинались словами «после войны» ..

Увидеть Спасское довелось лишь через много лет...

Сад, свободно разросшийся, вольный, как лес, и чистый, как парк, полого спускается от барского дома вниз к пруду. Плотно утоптанная дорожка теряется в зелени, манит в прохладную чащу. Пойти по ней? Нет, сначала—дом. Парк и дали за ним—это мир героев, персонажей Тургенева, а длинное асимметричное здание неподалеку от въезда—мир их творца.

Дом некрасив. Немудрено: это, собственно, лишь часть здания. Огромный Лутовиновский дом, в котором прошло детство писателя, сгорел, когда Иван Сергеевич был еще молодым человеком, сохранился только один флигель. Уцелевшую часть перестраивали, расширяли сначала мать писателя, Варвара Петровна, а потом и он сам. Но и этому строению не суждено было дожить до наших дней—-сохранились лишь воспоминания о нем, но воспоминания надежные и точные: рисунки, описания. По ним десять лет тому назад дом был тщательно и любовно восстановлен—в том виде, в каком он стоял при Тургеневе. Зато все вещи внутри—мебель, картины, книги—подлинные, они служили великому писателю, помнят его и многое могут о нем рассказать.

Войдем, послушаем их молчание и постараемся его понять.

Обтянутый зеленым сукном биллиард, который стоит в библиотеке., описан Тургеневым в «Степном короле Лире".

За овальным столом карельской березы мальчики Иван и Николай Тургеневы в детстве учили уроки.

Ф