Пионер 1987-09, страница 37
ния Петроградского отделения Всероссийского союза писателей. Но поэт Александр Блок был автор поэмы «Двенадцать», а значит, «свой». И с почтительным уважением матрос отказался занять квартиру. Матросы, красноармейцы, рабочие, даже если и не помнили имя Александра Блока, даже если не знали другие его стихи, помнили строки которые звучали то как частушки то как лозунг, то как песня. Как пошли наши ребята В красной гвардии служить — В красной гвардии служить — Буйну голову сложить! публике — она предпочитала Мережковского, Игоря Северянина. Рабочим же, крестьянам, солдатам было не до поэзии. Но недаром Блок писал о сущности искусства: «... оно ведь рождается из вечного взаимодействия двух музык — музыки творческой личности и музыки, которая звучит в глубине народной души, души массы». В поэзии Александра Блока всегда звучали обе эти музыки, и вот теперь народ их услышал: Стоит буржуй, как пес голодный, Стоит безмолвный, как вопрос. И старый мир, как пес безродный. Стоит за ним, поджавши хвост. Эх ты. горе-горькое, Сладкое житье! Рваное пальтишко, Австрийское ружье! Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем, Мировой пожар в крови — Господи, благослови! До революции поэзию Александра Блока, по существу, знали и любили немногие: интеллигенция, студенческая молодежь. Великий поэт России двадцатого века не был «по вкусу» буржуазной Кругом — огни, огни, огни . Оплечь — ружейные ремни... Революцьонный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг! Конечно же, по мнению матроса или рабочего, эти стихи мог написать только «свой», настоящий революционный поэт. И удивительно — так же думали враги революции. Царский генерал, с которым Александр Александрович столкнулся во время своего случайного ареста по делу левых эсеров, прямо назвал поэта революционером. Поэтп садился за письменный стол — ив стили входил Город, дышащий туманами и метелями.
О m о х о е < о о fits О. О е |
||||||
