Пионер 1987-12, страница 47

Лева качнул головой, все еще глядя в книгу.

— Не снаю,— просипел он.

Алена завертела ладонями над своей головой.

— Ну, это штука такая... пышная, пышная, белая, белая... Много-много белых волос.

Лева уже оторвался от книги и смотрел на сестру.

— Симняя шапка? Пелая?

— Ну да! Ну да! — почти закричала Алена.— Но это не шапка, а... ну, похожа на прическу... Ты видел такую штуку?

— Фидел. Я ее О лежке подарил.

— Что-о? Какому Олежке?

— Ифанову. Он мой пистолет нашел.

Что тут началось! Минут пять Алена металась по комнате с криками о том, каких денег стоит парик, как счастлива была бабушка, купив его, как Зушку из-за этого парика дядя Клим обвинил в воровстве. Левка сначала только плакал, потом стал рассказывать в свое оправдание, что привело его к такому ужасному преступлению.

Его рассказ я приводить здесь не буду. Он был слишком путаным, сбивчивым и часто прерывался слезами. Я лишь кратко изложу то, что удалось выяснить Алене и «свежей голове».

Вбежав в кухню, ребята увидели такую картину: мусорное ведро лежало на боку, круглая фанерная крышка валялась рядом, а перед самым ведром, слегка присыпанный картофельными и морковными очистками, белел бабушкин парик.

Лева поднял его и отряхнул от мусора. Посмотрев на находку, друзья уставились друг на друга. Розовый пухлощекий Лева широко раскрыл голубые глаза, а тощий узкоплечий Олег, наоборот, нахмурился так, что над переносицей его образовались вертикальные морщинки.

— Что это?— спросил он.

Лева повертел парик.

— Не знаю. Наверно, шапка зимняя.

— А зачем ее выбросили?

— Не знаю. Может, потому что уже немодная.

— Это как— немодная?

— Ну, которую теперь не носят. Бабушка или выбрасывает их или отдает кому-нибудь. Мама и папа даже ссорятся с ней, потому что бабушка неб ереж л ив ая.

Тощий Олежка пристально смотрел на парик.

— Ну-ка, дай я примерю.

— Примеряй.

Олег надел «шапку», и та закрыла ему глаза и нос.

— Она тебе велика,— заметил Лева и, помолчав, добавил: — Конечно, немодная. Ты на ком-нибудь такие шапки видел? Их, может, носили, когда нас даже на свете не было.

Олег снял «шапку», вывернул ее «мехом» внутрь и о чем-то долго думал, еще больше нахмурив брови. Наконец, он посмотрел на друга.

— Лев! Дай ее мне. Ведь она тебе не нужна?

— Не нужна. А тебе зачем?

— Для котенка. Он у нас на какой-то тряпке спит, а я ему из этой штуки постель устрою.

— Во! Правильно! Ага! — с воодушевлением согласился Лева.— Это ему вроде гнездышка будет: и мягко, и тепло и... это... уютно так!.. Только в кухне прибрать надо. А то Алена Тяв-ку отлупит.

Один взял веник, другой— совок, и оба принялись за уборку.

ОКОНЧАНИЕ В №1 ЗА 1988 г.

Жак ПРЕВЕР

Однажды,

выйдя из школы.

Однажды, выйдя из школы, Мы встретили у порога Живую, настоящую Железную дорогу. Железная дорога В дорогу нас приглашала — В вагоне золоченом — Вокруг земного шара. Встретились мы сначала С морем разгоряченным, Гуляющим под ветрами,— С его морскими дарами: Душистыми островами, Роскошными штормами И окунем копченым. Над морем мы встретили звезды, Летящие под парусами В страну восходящего солнца. Мы встретили грех мушкетеров На маленькой лодке подводной, Плывущих в пучине холодной За морскими ежами. Возвратившись на сушу По нашей железной дороге, Мы встретили по дороге Дом, со всех ног бегущий, Дом, над землей бегущий И над простором морским, От зимы, его стерегущей И готовой расправиться с ним. Но мы по нашей дороге Зиму остановили И дальше ее не пустили!.. А дом застыл у дороги Со стрелочницей на пороге: — Большое спасибо! — сказала она. Это была весна.

И все цветы на земном просторе Навстречу солнцу раскрылись вскоре И без разбора у нас на пути Принялись цвести. Наша дорога их смягь побоялась — Паша дорога на месте осталась. Тогда мы потопали дальше ногами: Пешком по земле, пешком над землей, Пешком по морю и над водой, К солнцу, к звездам, над облаками — Пешком, лошадьми, поездами И кораблями под парусами!

Перевел с французского Михаил ЯСНОВ.

ф