Пионер 1988-11, страница 51

— Выходит, всем надо было разгадывать закорючки для каждого слова и запоминать их? — спросил он.— Это действительно так или ты мне залипаешь?

— Все так. Честно. Смотри, вот так делать «один».— Он быстро прочертил пальцем линию в воздухе.— Вот так «два», а вот так «три». Я выучил все цифры до девяти.

Никколо следил за двигающимся пальцем.

— И какой от этого прок?

— Можно научиться составлять слова. Я спросил мистера Догерти, как изобразить «Пол Лоуб», но он не знал. Он говорит, в музее есть люди, которые наверняка знают, а когда-то были люди, которые умели декодировать целые книги. По его словам, для декодирования книг можно конструировать компьютеры, и когда-то они именно так и использовались, но уже больше не используются, потому что теперь у нас есть настоящие книги с магнитными лентами, говорящие.

— Конечно.

— Так что, если мы с тобой пойдем в музей, мы сможем научиться составлять слова из закорючек. Поскольку я собираюсь учиться в компьютерной школе, нам разрешат.

Никколо был озадачен и разочарован.

— Это и вся твоя идея? Бог ты мой, Пол, ну кому охота этим заниматься? Выделывать какие-то закорючки— фи!

— Неужели ты не понимаешь? Ну как ты не поймешь, дурья твоя башка? Это же будут секретные послания!

<

со о о

S

о.

0

L0 <

S

1 X

о

S

а.

стол был сплошь из закорючек. Я спросил, что это за закорючки, и мистер Догерти ответил: «Это цифры».

— Что-что?

— Каждая закорючка обозначала отдельную цифру. Для «один» надо было ставить какой-то особый знак, для «два» — другой, для «три» — третий и так далее.

— Зачем?

— Чтобы можно было считать.

Но зачем? Стоит ведь только сказать компьютеру!..

— Ну и ну! — вскричал Пол. и его лицо исказилось от гнева.— Да поймешь ты наконец, что эти выдвижные линейки и прочие штуковины не умели говорить и слушать?

— Тогда как же?..

— Ответы выражались закорючками, и надо было знать, что эти закорючки означают. По утверждению мистера Догерти, в былые дни все в детстве учились выделывать закорючки и расшифровывать их. Делать закорючки называлось «писать», а декодировать их — «читать». Он говорит, для каждого слова была своя закорючка и книги когда-то писали закорючками. Он сказал, что в музее есть несколько книг и что я могу посмотреть их, если хочу. Он считает, что мне, если я хочу стать настоящим программистом-компьютерщиком, придется заняться историей исчисления, вот почему он мне все это и показывает.

Никколо нахмурился.

©