Пионер 1989-01, страница 45

...Проснулся он а казарме, на солдатской койке, от которой пахло сеном. Барабанщик форта, парнишка лет пятнадцати, тряс Гальку за плечо:

— К тебе пришли.

Оказалось, мама и Выошка:,. Ну, тут, конечно, все было: и объятия, и слезы. Впрочем, недолго. По правде говоря. Галька не был в семье любимцем. Нельзя упрекнуть родителей, что они относились к нему хуже, чем к другим детям, но... старших женить пора, масса забот, а младшая, она и есть младшая, над ней больше всех дрожишь. Средний же — ни то ни се.,. Вот и привык Галька жить без особых нежностей.

— '14)1 чего домой не идешь? Пошли! требовала Вьюшка.

Галька упрямо качал головой. Мать вздохнула:

Ободранный-то какой, мятый Мы тебе выходной костюм принесем.

Галька вздрогнул вспомнил, как стоял в этом костюме перед советниками магистрата.

— Ие надо, господин Дрейк мне форму обещал.

К вечеру, и правда, готово было обмундирование. Солдат-портной взял одежду барабанщика, слегка укоротил брюки, немного ушил куртку — вот и все. Форт-майор сам вручил Гальке Эполеты вольноопределяющегося. Он считал, что после всего случившегося юный Галиен Тук к имеет полное право на мундир артиллериста.

Галька улыбнулся п откозырял. Но за улыбкой осталась прежняя задумчивость и печаль.

А где же я тебя устрою?— вдруг озадачился форт-майор.— В казарме теснота.,. Вот что, живи у меня!

Если позволите, я хотел бы поселиться с капитан-командором Крессом,— тихо сказал Галька.

Майор изумился:

— С пленным? В камере?

— Ну и что?.. Я ведь и сам вроде как... преступник. Изгнанник, опять улыбнулся Галька.

Снопа ты об этом! Да знаешь ли, что из столицы приезжал королевский комиссар? Разбирать твое дело!

Специально из-за меня?!

— Представ!» себе! Подробностей не знаю, но скоро этот господин сам будет здесь...

Ну, будет так будет...— Прежнее невеселое настроение не оставляло Гальку.— Значит, можно мне с капитаном?

— А он согласится?

— Я надеюсь.

Несколько раз на дшо Галька встречался с Крассом взглядом и чувствовал: между ними какая-то ниточка.

Появился в форте Лота к. И с ним опять Выошка. Оба воззрились на Галь кину темно-красную куртку с золотыми шнурами Галька взъерошил у Лотика косматую голову.

А монетка твоя у меня. Больше не терял. Помогла...

Лотик счастливо вздыхал.

А что за столичный господин приехал? Знаешь?

Лотик знал, конечно! И Выошка знала. Человек этот приехал потому, что в столице стало известно о бессовестном решении магистрата насчет Гальки.,,

Это мадам Валентина в столицу сообщила, торжествующе сказал Лотик.— Мо-мен-тально!

— Как моментально? У нас же нет телеграфа!

Лотик серьезно, с важностью разъяснил:

— Мадам Валентина и не такое может. Я с тех пор. как у нее живу, всего насмотрелся.

— У нее живешь'' Почему?

Он ушел от теток! — ввернула Вьюшка.— Потому что они против тебя тогда бумагу подписали!

Галька вопросительно посмотрел па головастика. Тот глядел исподлобья — и смущенно, и упрямо. Галька опять взлохматил его волосы.

— Мы завтра еще придем, сказал на прощание Лотик.

Едва они убежали, прибыл верхом из города королевский комиссар. Это был сухой человек п черном мундире военного чиновника министерства юстиции. С длинным и гладким .чипом, со светлыми и совершенно бесстрастными глазами. Офицеры, став шеренгой, откозыряли Посланец из столицы попросил дать ему возможность побеседовать с Галиеном Тук ком наедине. Форт-майор Дрейк провел их к себе

И тут же все разъяснилось.

Сухо и очень понятно чрезвычайный представители правительства сообщил, что решение рет-терхальмского магистрата незаконно по ряду причин Главная— та, что в военное время, находясь под королевским протекторатом, город вообще не вправе принимать решений по вопросам гражданства. Всякое самоуправство чревато большими бедами, любое нарушение законов подобно ржавчине разъедает государстветшй механизм. Это во-пер-вых.

А во-вторых, вагоновожатый Брукман признался представителям магистрата и пастору Брюкку, что появление мальчика на рельсах не было причиной* аварии. Трамвай затормозил раньше, сам собой. Что произошло с тормозами. Брукман и теперь не может объяснить. Но вины господина Тук-ка здесь нет.

И далее. Полагая, что пора укреплять уважение к законодательству, соблюдение которого особенно необходимо при военном положении, королевская прокуратура сочла необходимым отнестись к неправомерным действиям магистрата и граждан Реттерхальма со всей суровостью — с применением статьи одиннадцатой закона 1655 года о так называемом «праве на ответное действием. По этому закону человек, пострадавший несправедливо, может требовать, чтобы виновные были наказаны теми несчастьями, которые испытал он сам.

Я хочу знать ваше мнение но этому поводу,— сказал военный советник юстиции первого класса фон Риген,

Галыса смотрел на ровное полукруглое пламя керосиновой лампы. Опустишь веки и в глазах от пламени зеленые язычки,.,

— Вы меня поняли, господин Тукк?— спросил фан Риген.

— Я вас понял. Я думаю,- тихо сказал Галька.

Думайте.

Галька молчал минут десять. Фан Риген больше не торопил его. Сидел прямой, бесстрастный. Исполнитель закона.

— Хорошо... прошептал Галька.— Пусть они уходят...

— Что?

— Я сказал,- громче Повторил Галька и сощурился на пламя.— Пусть они уходят из города.

— Кто?

— Все, кто подписал приговор.

Но... - Впервые в лице фан Ригена мелькнуло что-то живое,— Это почти все жители.

43