Пионер 1990-07, страница 8

И поныне помню тот урок. Проходили «Слово о полку Игореве». Я открыл его для себя гораздо раньше, прочел раз, потом еще. Дивная музыка стиха заколдовала меня. Вскоре знал наизусть многие места. Сколько раз, сидя на плетне, чтобы не упустить из виду пасущуюся невдалеке Зорьку, то и дело норовившую юркнуть в густой колхозный клевер, я представлял себе «воинов в золоченых шлемах», готовых биться саблями калеными за родную землю.

Учительница у нас была новая, из приезжих. Нет, скучно как-то у нее выходило. Она сама это почувствовала. Сказала с обидой:

— Кое-кто считает себя шибко грамотным. Что же, могу им дать слово. Пожалуйста.

Колька, сосед, толкнул меня в бок:

— Валяй!

О моей заветной мечте знал только он один.

С Колькой Доронькиным — он сейчас известный ихтиолог - мы встретились как-то уже совсем-совсем взрослыми. и он стал вспоминать давнишний тот эпизод и уверял, что я прочел тогда на уроке наизусть почти треть поэмы. Не знаю, может, так и было. «...Не ваша ли храбрая дружина рык издает, словно туры, раненные саблями калеными, в поле незнаемом? Вступите, князья, в золотое стремя за обиду нашего времени, за землю русскую, за раны Игоря, храброго Святославича!» Можно себе представить, что ощутила учительница, когда поднятый ею в назидательных целях ученик сообщил: по его мнению, Давыд. к которому тогда обращался Святослав, не кто иной, как доблестный смоленский князь. Нет, неспроста автор «Слова» устами мудрого киевского князя восхваляет умного Давыда Ростиславовича: единение всегда было стремлением смоленских князей. И поражение Игоря не есть поражение Руси,

а только начало большой битвы с врагом - победа будет за русскими, но при условии их объединения. Пророчество автора «Слова» сбылось: всего через несколько лет после поражения князя Игоря объединенные русские дружины одолели половцев.

...Класс замер. Я заметил, как расширяются от изумления зрачки учительницы. Горячая, тугая волна подхватила меня и понесла, звон колоколов ударил в уши. Я увидел себя застывшим у подножия могучей кручи Днепра. От невиданной красоты перехватило дыхание. Высоко в облаках парил шлемовидный золоченый купол, из земли поднимались мощные плоскости стен. Стремительность и движение этому необыкновенному чуду архитектуры придавали плывущие облака и журчавшая внизу вода. Свирская церковь! Взметнулась она над Днепром в 1195 году, чтобы восхвалить великую победу русского оружия. Это жемчужина, поэма в камне.

«...всем приходящим к ней дивитися изрядной красоте ея, иконы златом и серебром, жемчугом и камением драгим украшены»,— сказано у летописца. Уникальный памятник русской воинской славы дошел до нас в своем первозданном облике.

Чтобы мне, рассказчику, поверили, пришлось во всеуслышание заявить: был в Смоленске, видел собственными глазами.

- Смотрите, как интересно...- немного растерянно сказала учительница,- Много о родном крае может узнать в городе любознательный человек.

Только ведь не был, не был я тогда еще в Смоленске! Мечтал только. Хотя слыхано и читано о нем было немало с самых ранних лет. Но шло время, и наконец я увидел его.

В июне светает рано. За окном поезда мелькали неброские, но широкие, завораживающие пейзажи. Красота смо-