Пионер 1990-08, страница 29

пав сокровища и труп убитого, он замечал место клада по особым ориентирам и возвращался на берег. На вопросы компаньонов о том, куда делся его спутник, Чернобородый невозмутимо отвечал, что тот либо увяз в болоте, либо сорвался в море с утесов.

«Пиратским сейфом» долгое время считался и островок Смуттинос, входящий в группу островов Шолс (у побережья Нью-Гэмпшира). Согласно легенде, Тич привез сюда из Англии женщину, похищенную на берегу. Зарыв на острове значительную партию серебра, он поручил женщине охранять этот клад до его возвращения, но, отправившись в очередной набег, больше на остров не вернулся. Хранительница сокровищ прожила на Смуттиносе до глубокой старости, а когда она умерла, ее душа, по словам местных жителей, еще сто лет блуждала по окрестностям, присматривая за пиратскими денежками. Спустя много лет некто Сэмюэль Хейли, строя фундамент дома, обнаружил в земле четыре массивных слитка серебра. Поскольку вскоре Хейли построил перемычку, соединившую принадлежавший ему участок берега с соседним островом, завистники решили, что он финансировал работы из средств, вырученных от продажи какого-нибудь очередного клада.

Поиски сокровищ Тича ведутся и на острове Топсейл в Северной Каролине. Известно, что однажды Черная Борода произвел здесь дележ награбленного и, обманув многих матросов, насильно высадил их на' берегу необитаемого песчаного островка в трех милях от материка. Через два дня этих людей подобрал другой пират, Стид Боннет.

Остров Окракок — последнее пристанище Тича — также слывет «меккой» кладоискателей. Но так как достоверных сведений о найденных там сокровищах не было и нет, остается согласиться с народной молвой о том, что над пиратским кладом тяготеет проклятье: «Пусть тот, кто дотронется до моего золота, помнит, что обратный путь его будет не длиннее лезвия ножа...»

Александр ЛЕСЬ

Шпаргалка

Учитель! — почтительно произнес маленький Ник.— Я выполнил все, что вы велели, и пришел заниматься. Какой у нас будет сегодня урок?

— Последний, малыш,— Старый Тэн повернул к нему свое кресло.— Сегодня у нас будет последний урок по истории цивилизации планеты Кальрун. А потому садись поближе и будь внимателен: я расскажу тебе... о шпаргалке. Помнишь ли ты, что это такое?

— «Шпаргалка,— охотно процитировал Ник,— это бумажка, на которой нерадивый ученик записывает то, что должен был запомнить, а потом подглядывает, отвечая учителю».

— Верно, малыш. Вначале это действительно был безобидный клочок бумаги — гармошкой, спиралькой, трубочкой... Многие поколения школьников и студентов Кальруна изощряли свою изобретательность, совершенствуя шпаргалку. Тогда это была больше игра, чем проступок. Игра в риск, в находчивость... Ведь чтобы разместить на крохотной площади максимум информации и незаметно для бдительных экзаменаторов прочесть ее в нужный момент, требовались и талант миниатюриста, и навыки фокусника.

Игра кончилась, когда к созданию шпаргалок была привлечена фотография. Она не только решила задачу миниатюризации «тайных конспектов», но и позволила легко их размножать. В результате родилось новое ремесло — производство шпаргалок.

Некоторое время развитие шпаргалки шло по пути совершенствования маскировочных средств: ее монтировали в авторучки, пуговицы, часы... Такие «шпоры» были очень популярны у школьников и не сразу исчезли даже с появлением электронной шпаргалки.

— Электронной? — удивился Ник.

— Да, малыш. Успехи микроэлектроники рано или поздно должны были натолкнуть «шпаргальщиков» на эту мысль. Правда, сначала это был всего лишь крохотный приемник-передатчик в виде специальной ушной пробочки. Второй передатчик находился у подсказывающего. Схема, как видишь, была еще довольно громоздкой и предполагала, что на десять лоботрясов найдется хотя бы один прилежный ученик, который станет за них думать. Но уже на следующем этапе «шпаргализации» образования передатчик подключили к стационарной ЭВМ, а со временем создали и отдельные микрокомпьютеры, которые каждый мог носить с собой замаскированными под привычные предметы.

Новые шпаргалки нашептывали ответы с учетом новейших открытий в данной области знаний. Стоила такая шпаргалка денег немалых, но с ее помощью можно было выдержать самый строгий экзамен. Целое поколение слушателей средних и высших учебных заведений Кальруна окончило их, не зная специальности.

Эти люди и после учебы не расстались со своими шпаргалками. На заводах, в институтах, в лабораториях бывших студентов ждали новые испытания, и, чтоб хоть как-то их выдержать, нужны были «кибернетические шептуны». Так из учебных аудиторий «электронная шпаргалка» шагнула в жизнь. Подпольный промысел «шпаргальщиков» разрастался. Кальрунцам требовались универсальные шпаргалки, способные решать широкий круг задач. Электронщики и кибернетики, посвятившие себя этому бизнесу, создали и такие аппараты.

Легко получая дипломы и продвигаясь по службе, чело