Пионер 1990-10, страница 56

не приходится долго задумываться, а когда играем в выборы, Джона всегда избирают президентом. И сейчас он сделал именно то, что хотела, но не сумела сделать я. Он подошел к тете Элине, крепко обнял ее и поцеловал. Он молчал, но тем не менее все было ясно. На какое-то мгновение тетя Элина прильнула к нему, и только я подумала, что она вот-вот разрыдается, Джон выпустил ее из объятий и сказал:

— Тетя Элина, только вы умеете развязывать мертвые узлы. У меня шнурок запутался. Помогите, пожалуйста.

Он быстро снял с ноги ботинок и подал его тете Элине.

Я прекрасно умею распутывать узлы и всегда делаю это для Джона, и уже готова была возмутиться, как вдруг поняла, почему он это сделал, и вовремя смолчала. Тетя Элина склонилась над ботинком Джона, и слезы, появившиеся в се глазах, исчезли. Вручая Джону ботинок, она улыбнулась — тетя Элина справилась с собой.

— Где остальные? — спросил Джон.

— Ваша мама во дворе, рвет морковь,— сказала тетя Элина.

— О нет, только не морковь, — застонал Джон.— И зачем только Роб посадил ее! А где дети?

Дядя Дуглас пошел с ними погулять.

А что на обед, кроме моркови? Сегодня, надо полагать, морковь натуральная? Вчера мы ели жареную.

Он подошел к плите, поднял крышку большой кастрюли, потянул носом:

— Ого, спагетти. С чесночной подливкой?

— Конечно,— сказала тетя Элина.

Пришла мама, я помогла ей чистить морковь. Из холла вдруг послышались шум, крики, смех, захлопали дверцы шкафа, на пол посыпались вешалки, и наконец все ввалились в комнату. Казалось, что это целая ватага детей, а не просто трое детей с дядей Дугласом.

Первой вбежала и закружилась по кухне темноволосая девочка.

— Не поймаете, не поймаете! — пронзительно закричала она и вприпрыжку бросилась вокруг стола, Сюзи и Роб — за ней. Мистер Рочестер, конечно, тут же примчался посмотреть, что происходит, и свалил при этом стул, а девочка опрокинула другой, но совсем не потому, что была неловкой, вроде меня или мистера Рочестера, просто ей это понравилось.

— Ну, довольно,— примирительно сказала мама. Устрой такое кто-нибудь из нас или наших друзей, нам бы досталось! — Этой мебели еще предстоит немало послужить. Шумные игры— на улице, договорились?

Но девочка и ухом не повела.

— Ну-ка, Сюзи, догони! — взвизгнула она и свалила стул.

Голос мамы звучал все еще благожелательно, но уже значительно тверже:

— Мэгги, я сказала, не здесь, пожалуйста. Сюзи и Роб, поднимите стулья. Мэгги, ты еще не знакома с Джоном и Вики, Джон, Вик. А это— Маргарет Гамильтон.

Джон пожал ей руку и сказал:

— Мы очень рады, что ты приехала погостить, Мэгги.

Мэгги смерила его взглядом и сказала неприязненно:

— Ну, я еще не знаю, понравится ли мне жить в такой глуши.

Я пожала ей руку, и она, смерив меня взглядом, как и Джона, сказала:

— Ты не такая красивая, как Сюзи.

Конечно, это справедливо, но не очень тактично. Сюзи пухленькая и хорошенькая, у нее волосы волнистые, белокурые, а я высокая и худая, и волосы у меня какого-то неопределенного цвета и совсем не выотся. Я их постригла этой осенью перед школой, но лучше бы этого не делала. Всем это известно, но я почему-то смутилась и покраснела, когда Мэгги это высказала.

Дядя Дуглас тут же вмешался в разговор:

— Помнишь историю о гадком утенке, Мэгги? Прекрасным лебедем станет Вики. Когда-нибудь я нарисую ее портрет.

Эти слова не очень понравились Мэгги, и она нетерпеливо повернулась к Сюзи:

— Пойдем поиграем в нашей комнате.

Это получилось удивительно грациозно,

будто вспорхнула бабочка. Можно было подумать, что тетя Элина — ее мать: у Мэгги были такие же блестящие черные волосы и огромные темные глаза.

Но, пожалуй, только это и роднило их. В остальном они были не похожи. У тети Элины черты лица четкие и выразительные, нос с горбинкой, а у Мэгги лицо глуповато-беспокойное, глаза чуточку миндалевидные.

Они с Сюзи стремительно побежали наверх, но мама вернула Сюзи и велела ей накрывать на стол, добавив, что отныне Мэгги будет ей помогать.

— Я не умею,— объявила Мэгги.

— Сюзи тебя научит.

— Конечно, — сказала Сюзи. — Пойдем, Мэгги. Сколько нас сегодня за етолом?

— Посчитай сама,— автоматически отозвалась мама.

Нас шестеро, — начала Сюзи, — плюс Мэгги и тетя Элина, дядя Дуглас... всего... всего...

— Семнадцать,— сказал Роб.

— Девять! — уточнила Сюзи. - Придется раздвинуть стол.

Джон пошел за досками — они очень тяжелые, — и в это время послышались яростное царапанье и отчаянный лай: мистер Рочестер побежал к двери, и мы поняли, что забыли Колетт на улице.

— Я только впущу се, — сказала я. — Сейчас вернусь.

Самое приятное время дня перед обедом, но сегодня мне вдруг захотелось немного

52