Техника - молодёжи 1935-10, страница 73

Жизнь

замечательных людей

В. СНЕГИРЕВ

learn в-здор©®

В 1547 г. молодой московский царь Иван IV, со временем прозванный Грозным, отправил состоявшего у него на службе немца Шлитте в Германию для найма мастеров и техников разных специальностей. Такие вызовы из-за рубежа нужных людей широко практиковались московским правительством еще с последней четверти XV века, и потому миссия Шлитте не являлась чем-либо особенным, кроме одной подробности: Шлитте было поручено в числе других техников привезти с собою также и «печатных дел мастеров», т. е. типографщиков.

К описываемому здесь моменту книгопечатание имело уже за собою столетнюю давность. Изобретение этого искусства связано с именем немца Иоганна Гутенберга, устроившего в 1450 г. в Майнце маленькую типографию, в которой он отпечатал свою первую книгу — латинскую грамматику. Не следует, однако, думать, что честь изобретения книгопечатания всецело принадлежит одному лишь Гутенбергу. Его изобретение, как и вообще все великие открытия, к какой бы области они чески суммировало опытные искания не коления в разных странах. Так, в Киш было уже известно за пять столетий до нашей эры, но не получило там, впрочем, широкого распространения и не переступило границ «небесной империи». В самой Европе печатание тоже существовало задолго до Гутенберга, но исключительно с деревянных досок. Техника этого печатания была следующая: первоначально на досках вырезывали только картинки (гравюры), потом стали добавлять к ним и пояснительный текст, а с течением времени вырезывали уже один лишь текст. Это была очень сложная работа: приходилось вырезывать в обратную сторону букву за буквой целыми страницами. Но это были лишь отдельные попытки улучшить книжное произ-ггво. Вообще же книги размножались тогда пу-рукописания, которым занимались монахи и специальные переписчики, составлявшие в средневековых городах особые, весьма многочисленные цехи. Кроме неизбежной медленности размножения книг и дороговизны их при таком способе публикации, рукописные книги отличались еще одним крупным недостатком: их текст бывал обычно очень извращен из-за невежества и небрежности копиистов.

Великая заслуга Гутенберга заключается в том, что он, невидимому, первый додумался, или во всяком случае -первый применил на практике подвижной алфавит из отдельных букв, при помощи которого можно было перепечатывать страницу за страницей во многих экземплярах.

Книгопечатание произвели в Европе настоящую революцию не только в области чисто технической. Его влияние сказалось гораздо глубже и шире. Благодаря новому способу массового производства книга перестала быть дорогостоящей редкостью. Из монастырских келий и кабинетов ученых-одиночек она вышла на более широкую арену и стала постепенно проникать в слои общества, прежде лишенные Возможности пользоваться ею. В то же время книга явилась мощным орудием в руках сторонников нового умственного направления, боровшегося за свободу мысли и науки. Печатная многоэкземплярная книга стала в эпоху Возрождения играть роль своеобразного «взрывчатого вещества», разрушавшего старое во имя нового. Это пришлось очень не по нутру многочисленным любителям «доброй старины», людям «власть имущим» как в светских, так и в церковных кругах. Они восставали против нового изобретения, объявили его «выдумкой дьявола», напоминали, что" священное писание было начертано живой рукой, а не оттиснуто бездушной машиной. К этим охранителям понятно примкнули и монахи и цеховые переписчики, которым книгопечатание наносило прямой материальный ущерб. Немецкого первопечатника стали обвинять в колдовстве, он подвергался преследованиям и после разных злоключений умер в 1467 г. в бедности, всеми покинутый.

Но прогрессивные современники Гутенберга верно оценили его открытие, и книгопечатание быстро распространилось в Западной Европе. В середине XVI века оно достигло наконец и далекой Москвы. Однако первая московская типография была открыта далеко не сразу.

Миссия упомянутого Шлитте потерпела полную неудачу. Ему, правда, удалось навербовать сто. с лишним мастеров, среди которых были и печатники, и привезти их в Любек, приморский город Геомании. Но здесь, по проискам властей немецкой Ливонии (нынешние Эстония и Латвия), все они были задержаны и разбрелись кто куда, а сам Шлитте попал даже в тюрьму. Это был уже не первый случай, когда западные соседи Московского государства (Польша, Ливония, Швеция), опасавшиеся его возраставшего могущества, не пропускали нужных ему специалистов. Таким образом устройство в Москве типографии затормозилось, но мысль об этом не была все же оставлена, так как в книгопечатании CTaJia ощущаться настоятельная необходимость. Дело в том, что в рукописные богослужебные книги (а других книг у русских тогда было еще очень мало) с те