Техника - молодёжи 1935-11, страница 12

Удар. Шипение. Свист. Пар. Поршень пушки подает глшгу — летка забита. Огненная стихия расплавленного металла укрощена, закупорена в печи.

Когда Женя подбежал к домне, нее было кончено. Рабочая площадка пуста. На подъездных путях перед «Комсомолкой» полыхает пламя, окаймленное черным облаком дыма. Это горя г шпалы, песчинки, рудная пыль. Десятка два горновых с криками прыгают вокруг огня, кажется, что эти люди в хаотическом танце стремительно кружатся вокруг гигантского костра. Женя сбежал вниз. Горновые лопатами тушат пламя и чем попало дробят остывающую массу чугуна. Женя хватает лом и бросается к рабочим. Нужно работать быстрей и организованней— в этом спасенье. Многопудовый слиток металла прочно вошел в землю, он стынет с катастрофической быстротой. Пройдет еше немного времени, и тогда обычные средства будут бессильны. Ждать еще можно часа два. Если к исходу второго часа чугун не извлекут из земли и не сбросят с рельс, то домну придется перевести на «тихий ход». Впервые после двух лет бесперебойной работы лучшая доменная печь — «Комсомолка» не выполнит пладш.

Женя останавливает работу — довольно дробить чугун. Он посылает группу рабочих за железными балками, и пока человек двадцать медленно волокут огромную балку, Женя с товарищами подкапывается под чугун. Из образовавшейся ямы вырывается пламя, огромная балка уходит глубоко в землю. Теперь рабочие, раскачивая балкой, действуют ею как рычагом. Чугун не поддается. Пущена в ход еще одна балка. Через десять минут ритмичного раскачивания масса чугуна заколебалась. Слышны ободряющие крики. Чугун расшатывается все больше и больше, с каждой минутой из ямы вырываются длинные языки огня. Теперь все рабочие наваливаются на балки, и все же усилия тщетны. Женя еще раз останавливает работу. Он прыгает на поверхность чугуна и, прикрывая руками глаза, защищаясь от жара и дыма, низко наклоняется к земле. Ол находит несколько мест, где чугун сросся с рельсами. Дело за сварщиками. Сварщик работает быстро и точно, вновь заработали балки. Теперь чугун лежит на балках. На них дружно наваливаются рабочие и но команде с невероятными усилиями гнут их к земле. На секунду гигантский массив металла повисает в воздухе и затем валится в сторону. Ночь на исходе. Специальная рабочая бригада меняет испорченные рельсы. Слышен резкий свисток паровоза, который везет новые ковши. Еще пятнадцать минут, и бурная волна расплавленного металла устремилась в канаву. Плавку дали во-время.

Весной 1933 г. доменная печь № 4 была остановлена. В то время Макеевка жила тяжелой Жизнью. Люди не могли понять новую технику, они мыслили по-старинке. Они верили в силу традиций и не верили технике. Они верили опыту стариков и не доверяли молодежи.

Аварии, остановки печей, срывы планов, ожоги людей считались естественными для метлаургического завода.

Остановка на капитальный ремонт печи № 4 совпала с неслыханным переворотом на заводе. Отдельные руководители цехов и печей, крупные металлурги, мирившиеся с авариями и хаосом на заводе, отстранялись. На их место Гвахария ставил молодежь. Это был эксперимент. Это было новшество. Шутка сказать — руководить всем доменлым цехом стал молодой инженер Злачевский. Начальником домны «уникум» назначается Женя Волков. Кто знал этих ребят? Кому в металлургии были известны их имена? — Никому. Однако директор завода Гвахария глубоко верил молодежи. Вероятно, это происходило потому, что он сам был молодым. Директор не ошибся в своих расчетах. хМо-лодежь нашла общий язык с ворчливыми и самолюбивыми старыми рабочими-металлургами. Она училась у них и одновременно и^с воспитывала.

Бескровная война между стариками и молодежью, проходившая па всем протяжении освоения Макеевки, дала и тем и другим много полезного.

Жене Волкову посчастливилось. Он стал хозяином своей домны с начала ее второй жизни.

Печка стояла, печка ремонтировалась, а Женя уже был ее руководителем.

Старый мастер по ремонту печей остался не совсем доволен новым знакомым. Он злился, что Волков вмешивается в ремонтные работы, его раздражало то, что, когда ни придешь к печке, всегда можно застать «долговязого», который с шаблоном в руках проверял кладку, разглядывал каждый шов, осматривал каждый кирпич,—хорошо ли он обтесан и пригнан.

«Не его ума дело» — брюзжал старик. Известный своими работами по ремонту, он решил, что парень ему не доверяет. Старик чувствовал себя оскорбленным.

На грубости мастера Женя не отвечал, помалкивал, но от печки все-таки не отходил. Он понимал, что кладка горна это исключительно ответственная операция. Кирпич должен быть плотно пригнан. Если шов между кирпичами будет больше одного миллиметра, то чугун пройдет под кирпичи и вырвет их. Произойдет прорыв горна, будет тяжелая авария. Вот почему Женя терпеливо ползал по кирпичам и с шаблоном в руках придирчиво проверял кладку.