Техника - молодёжи 1935-11, страница 73

дезнь, отразившуюся на всей его дальнейшей жизни. Катаясь на санках, он -простудился и следом затем заболел скарлатиной, последствием которой явилась глухота, наложившая свой отпечаток на весь характер его последующей работы.

«Понятно, что моя глухота с детского возраста,— пишет Циолковский, — лишив меня общения с людьми, оставила меня с (младенческим знанием практической жизни, с которым я пребываю до сих пор. Я поневоле чуждался ее и находил удовлетворение только в книгах и размышлении. Вся моя жизнь состояла из работ, остальное было недоступно». К этому несчастью вскоре прибавилось тяжелое горе —- потеря матери. Оставленный без родительской заботы, без товарищей-сверстников Костя был предоставлен самому себе и занимал свое время тем, что мастерил различные механические игрушки. «К 14—16 годам потребность к строительству проявилась у меня в высшей форме. Я делал самодвижущиеся коляски и локомотивы» — рассказывает Циолковский об этом периоде своего детства. Затем Константин стал все более и более тяготеть к книгам, с их помощью он изучил арифметику, физику и всячески старался применить полученные знания для устройства различных приборов, например автомобиля, движущегося струей пара, бумажного аэростата с водородом и целого ряда других. «Более всего, — пишет Циолковский, — я увлекался аэростатом и уже имел достаточно да.нных, чтобы решить вопрос, каких размеров должен быть воздушный шар, чтобы подниматься на воздух с людьми. Мне было ясно, что толщина оболочки может возрастать беспредельно при увеличении аэростата. С этих пор мысль о металлическом аэростате засела у меня в мозгу».

Когда Константину исполнилось 16 лет, отец послал его учиться в Москву, где он прожил три года, занимаясь самостоятельно своим образованием, главным образом, в различных библиотеках, так как отсутствие средств и глухота не позволяли ему поступить в школу или нанять учителя. Свою жизнь б Москве Циолковский характеризует следующими словами: «Отец вообразил, что у меня технические способности, и меня отправили в Москву. Но что я мог там сделать со своей глухотой? Какие связи завязать? Я получал из дома 10—15 рублей в месяц. Питался одним черным хлебом, не имея даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, реторты, ртуть, серную кислоту и прочее». О своих учебных занятиях в Москве Константин Эдуардович говорит следующее: «Я проходил первый год тщательно и систематически курс начальной математики и физику. Часто, читая какую-нибудь теорему, я сам находил доказательство. И это мне более нравилось и было легче, чем проследить объяснение в книге».

После трехлетнего пребывания в Москве, Циолковский вынужден был уехать обратно к отцу, так как последний из-за отсутствия средств не мог более высылать сыну денег. Приехав в провинцию, Константин Эдуардович стал давать частные уроки по физике и математике, а в 1879 г. сдал экстерном * экзамен на звание учителя и вскоре получил назначение преподавать арифметику и геологию в Боровском уездном училище. К этому времени относится начало его самостоятельной научной работы. Все свое время и все свои средства Циолковский посвящает преподаванию в училище и проведению научных опытов. В училищах он на свои деньги покупает приборы для физического кабинета и демонстрации различных опытов с целью оживить преподавание и вызвать интерес у учащихся. В свободное от преподавания время Константин Эдуардович занимается различными изобретениями, из которых на первом месте стоит проект цельнометаллического дирижабля. В 1887 г., разработав подробно свой проект, Циолковский едет с ним в Москву и делает о нем первый доклад в обществе любителей естествознания при Политехническом музее. Но, несмотря на благосклонное отношение к Циолковскому со сто

роны некоторых московских работников, например Столетова, большинство специалистов не понимало его замечательного проекта^ отвергая его целесообразность. Целый ряд последующих обращений Циолковского в различные учреждения и издание его трудов с описанием дирижабля не оказал его автору никакой «помощи. Так например, в воздухоплавательном отделе технического общества на проект дирижабля, или, как его называл тогда Циолковский металлический управляемый аэростат,—дали отзыв, в котором говорилось: «Аэростат должен навсегда, силою вещей, остаться игрушкой ветров».

Судьба проекта цельнометаллического дирижабля Циолковского была типичной судьбой всех новых изобретений в условиях старой России. Единственным результатом его поездки в Москву и многократных обращений к учейым был перевод Циолковского из г. Боровска, хотя и не в Москву, как он просил, но все-таки в губернский город Калугу, где Циолковский был преподавателем уездного училища. На новом месте Циолковский еще более энергично продолжает свои исследования, строит модели аэростата и разрабатывает проект аэроплана, идеей которого он занялся еще в г. Боровске. Произведенный Циолковским расчет аэроплана и сделанные к нему чертежи были талантливым предвосхищением будущего развития авиации. За девять лет до первого полета бр. Райт, т. е. в 1894 г., Циолковский опубликовал в журнале «Наука и жизнь» свое исследование по авиации иод заглавием «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина». Не найдя поддержки в обществе, Циолковский продолжал один работать* над своим аэропланом, так ж с как работал один над проектом своего дирикабля. Встретившись с необходимостью определять силу сопротивления воздуха, которую должно испытывать крыло аэроплана, Циолковский начал производить первые в России и также один из самых первых в мире аэродинамические опыты по определению давления воздуха на движущуюся в нем пластинку, а затем и на другие

. К. Э. Циолковский среди своих моделей