Техника - молодёжи 1936-01, страница 20

СОРЕВНОВАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Высокой наградой отметило наше правительство одного из славных инициаторов стахановского движения в текстильной промышленности — комсомолку Тасю Одинцову, ткачиху Родниковской фабрики «Большевик». Орден Ленина получила Тася Одинцова за инициативу и первенство в овладении техникой своего дела, за трудовой героизм и выдающиеся успехи в производительности труда.

Вся страна с напряженным вниманием следит за ходом замечательного соревнования двух знатных ткачих — Таси Одинцовой и Дуси Виноградовой.

На первом всесоюзном совещании стахановцев тов. Сталин бросил свою известную реплику: «Посмотрим, чья возьмет». Эти слова, вождя послужили сильнейшим стимулом к борьбе за первенство.

К созыву первого всесоюзного совещания стахановцев Тася Одинцова работала уже на 144 станках-автоматах, а 25 ноября Тася Одинцова рапортует тов. Сталину, что она перешла на 216 станков, выработав за 7 часов 2349 метров малескина.

А Дуся Виноградова перешла уже на обслуживание 208 станков. В своем письме к Тасе Одинцовой она заверила, что это, конечно, не предел. «Через некоторое время тебе опять придется догонять» — так писала она.

Замечательное соревнование продолжается. Ткачихи борются не только за повышение количества обслуживаемых станков, но и за улучшение качества тканей, ее удешевление, за повышение коэффицинта полезного действия автоматов с тем, чтобы довести выработку на стаяко-час до 1,63 метра.

Посмотрите на снимок. Вот сколько вырабатывает Тася Одинцова молескина за одну смену.

Они — старые, я — комсомолка. Мне и начинать.. А если не справлюсь? Засмеют... Нет, справлюсь.

— Митя, ты не спишь? — шопотом позвали мужа.

Он крепко спал. Ночь казалась необычайно длинной. «Хоть бы скорей утро! Как тошно. Сердце болит. Вот читаешь в газетах — тот, другая перешли на 5-10-15 станков, и все кажется так просто. Про Дусю Виноградову как пишут хорошо,; хвалят, портреты помещают и на портретах она. веселая, улыбается. Было ли с ней так же, как со мной? Может быть тоже не спала, мучилась.,.] Чего я боюсь? Ну чего, чего боюсь? Бабьих язы-) ков. Стыд какой, бабьих языков испугалась...» J

Так мысленно разговаривала сама с собой че-j салыцица Дуся в тиши ночной. Наконец, заголубели окна, требовательно запищала Нинка.

Дуся встала за две машины. Она до сих пор¹ работала на машине № 13, ей дали еще машину № 12. Она боялась ее, как огня — у двенадцатой, был очень быстрый ход. Когда мастер сказал Дусе: «Ну, будь по-твоему, Огурцова, переходи на две, бери двенадцатую», — сильно застучало сердце, но Дуся не выдала своего волнения, Прибрала рабочее место, осмотрела ту и другую машину, мысленно обращаясь к двенадцатой, как к живому человеку: «Смотри, милок, не подведи, с характером ты!»

Чесальщицы настороженно глядели на Дусю. j

— Что же ты в чужую деревню попала? — насмешливо спросил кто-то.

— Нет, своя деревня, — заставила себя засмеяться Дуся, — чужих деревень теперь нет. J

— Ой, смотри, девка!

Часы смены пролетели с необычайной быстро-' той. Работалось весело, лихо, никогда не ощу| тцала такой быстроты и четкости движений. Только неприятны были насмешливые взгляды! пожилых соседок; сорок раз, наверное, прошли мимо, все глядели, как работает комсомолка на двух машинах, качали головами. Закоренелые силы привычки довлели над чесальщицами. Уши у Дуси горели, словно делала она что-то дурное. До нее долетал шопот работниц.

В эту смену дала 600 кусков фланели вместо, трехсот. Радость теплой волной заливала сердце. Прибежали из фабкома: жали руку, поздравляли. Радость была все же омрачена отношением работниц своего цеха. Вышла в уборную — там стояли работницы и жарко обсуждали Дусин по-: чин. Как только она показалась, все замолчали,] поджали губы, смотрели на нее, как на чужую. А ведь любили ее до сих пор, душевно разговаЗ ривали, советовались.

— Ты что. же это, матушка, выдумала? Нас срамить? — закричала вдруг тетка Акулина, наступая на девушку.

- — На социалку, на социалку уйду, а за сОплячЯ кой гнаться не стану, — сердито! кричала одна из • старух.

— Зачем же на... социалку? — волнуясь загово; рила Дуся. — Зачем на социалку? Вы машину лучше меня знаете, вы все ее секреты знаете. Всем дорога открыта. Послушайте меня, ведь справилась я, да еще как. Послушайте.

— Да что нам с ней говорить! Не подружка она нам. Пошли, бабы!

И повернувшись спинами, они вышли гуськом! Дуся осталась одна.