Техника - молодёжи 1936-01, страница 32

На огромной разметочной плите горизонтально укладывались три станины. Разметчик брал один ресмус и, по очереди откладывая размеры, начинал проводить на закрашенных боках станины риски.

Так работали разметчики. Так работал и т. Козлов — стар-.ший разметчик Горьковского завода фрезерных станков—до того времени, когда имя Стаханова и рекорд Бусыгина не заставили его задуматься: а нельзя ли применить стахановские методы и у себя на разметочной плите?

бывают на кронштейнах. Поэтому второй ресмус, установленный по чертежу, обследовал крои-штейны.

Козлов зная историю отливки деталей и их дальнейшую судьбу — это давало возможность быстро определить, где, что можно сделать со станиной, лежащей на разметочной плите и имеющей некоторое отклонение от нормы. Разметка одновременно с .нескольких точек поколебала традиции. Станины стали быстрее сходить с разметочной плиты.

Датой окончательного крушения традиций нужно считать 7 октября 1935 года.

Уже катилась по всему миру слава Стаханова. У лее с разных концов страны откликались сотнями голосов его последователи — мастера высокой производительности. Кузнец Бусыгин поставил невиданно-высокий рекорд. Это было здесь же,

— Поставьте станины вертикально,—сказал т. Козлов крановщику и рабочим.

На плите поместилось не три, а пять станин. Козлов взял несколько ресмусов и по линейке отложил на них необходимые размеры. Два ресмуса он поставил на одном конце плиты, а два других взял в руки и двинулся с ними вдоль плиты. На пяти станинах появлялось сразу по две риски.

Ликвидированы „холостые" пробеги вокруг плиты. Не требуется больше времени на частую перестановку ресмусов. И эти несложные с первого взгляда мероприятия позволили Козлову систематически перевыполнять программу.

в Горьком, рядом с Козловым. Может быть он, Козлов, ездил вместе с Бусыгиным в одном трамвае, что проносился мимо Завода фрезерных станков на Автозавод. Рекорд Бусыгина заставлял думать, что стахановцем может быть всякий.

7 октября утром, как всегда, Козлов пришел в цех. Кран устанавливал на плите станины.

— Поставьте их стоя, — сказал Козлов.

Крановщик и рабочие посмотрели на него с недоумением.

— Да, да, поставьте станину стоя, вертикально, — повторил Козлов.

На плите вместо двух поместилось 3 станины. По линейке Козлов отложил размеры на 4 рес-мусах. Плита лежала попрежнему нерушимая. Полированная поверхность ее простиралась в длину на 5 метров. Козлов два ресмуса оставил на одном конце плиты, а два других отнес на противоположный край.

Традицией было освящено: разметчик работал с одним ресмусом. 7 октября Козлов двинулся вдоль плиты, на которой вместо двух станин стояло три. В каждой его руке было по ресмусу. Он дошел до второго края плиты и взял новую пару ресмусов с заранее отложенными размерами.

Так рухнула традиция. Под обломками ее оказались погребенными старые нормы. Вместо того, чтобы потратить 3 часа 10 минут на разметку одной станины, Козлов разметил 3 станины за 15 минут.

Это событие немедленно облетело весь завод.

И сам, еще не доверяя торжеству нового метода, Козлов попросил, чтобы на следующее утро к его плите пришли хронометражист, профорг и кто-нибудь из администрации.

Утром 8 октября на плиту было установлено 5 станин. Применяя свой метод работы двумя ресмусами, уничтожив «холостые пробеги» вокруг, плиты, Козлов разметил 5 станин за 20 минут.

Эти блестящие результаты не были вспышкой. Изо дня в день Козлов в несколько раз перевыполнял норму. Применяя метод Козлова, его ученики тоже вскоре достигли прекрасных результатов, давая до 400 процентов нормы в день. Это было крушением традиций и торжеством нового метода.

Как уже было сказано, в ноябре Козлов дал 620 процентов программы и заработал 1900 рублей.

Неудовлетворенность, прекрасная жажда движения вперед не оставляют Козлова. Уже принято и разрабатывается его предложение. Казавшаяся такой непоколебимой огромная разметочная плита в ближайшее время потерпит изменения. Козлов предложил остроумное приспособление: на разметочной плите установить поворотный круг с тем, чтобы не рабочий ходил вокруг плиты, теряя на это время, а деталь поворачивалась к разметчику нужной стороной.

Козлов учится. Ему уже мало тех знаний геометрии, которыми он пользовался до сих пор. Инженер-конструктор Марголис преподает Козлову математику. От алгебраических примеров Козлов переходит к синтаксису, к законам физики и технологии металлов.

Будучи мастером и несмотря на свою молодость признанным авторитетом на заводе, Козлов продолжает оставаться любознательным и жаждущим учеником.