Техника - молодёжи 1937-02, страница 43

богиня огня домашнего очага; Гефест— бог подземного огня и кузнечного искусства; Прометей, похитивший огонь у богов и передавший его людям, жестоко наказанный за это ЗевсоМ1

Эсхил в трагедии «Прикованный ррометей», написанной в V веке до нашей эры (около 2 400 лет назад), вкладывает в уста Прометея слова, • ярко рисующие важность огня для человека: ,

Я смертным дал и вот за что показан.

Похитил я божественную нокру,

И людям стал огош. любезным братом.

Помощником, учителем во всём.

У Эсхила Прометей—бог. Но'го-; раздо интереснее другой вариант легенды; по которому Прометей — омертный, гордо добивающийся для рода людского знания и власти над природой, всего, что составляет привилегию богов, и потому возбуждающий гнев Зевса.

Казалось бы, огромное значение огня во всей жизни человека должно было заставить людей внимательнейшим образом изучать огонь и постараться разгадать его сущность. Но ведь огонь считался божеством,— так как же можно было подвергать его научному исследованию? Это было бы «святотатством». И люди многие тысячи лет пользовались огнем, ничего не зная о природе этого явления.

Однако, уже в глубокой древности наивная вера в божественную сущность огня начинает уступать место более рационалистическим представлениям. Так, например, согласно учению греческого философа Эмпе-докла, который, жил в V веке до нашей эры, мир сострит из четырех элементов. Элементы эти: огонь, воздух, вода, земля. Свойства каждого вещества определяются тем, какие из четырех элементов входят в него и в какой пропорции. Пламя — I это огонь в свободном состоянии, а в скрытом виде огонь входит в состав очень многих тел.

Другой греческий философ, Гераклит Эфесский, считал, что все в мире состоит из одного единственного I элемента — огня, принимающего различные формы, все порождающего и все поглощающего вновь.

Учение Эмпедокла, принятое Аристотелем и полученное от него в наследство средневековыми учеными, по существу, закрывало путь к изучению , процесса горения. В самом деле, пламя—это огонь, а огонь — это j один из первоначальных элементов, из. которых построен мир и о сущности которых ничего уже сказать I нельзя.

«Огонь,- есть огонь» — вот един-' ственный ответ, который могли дать | последователи учения Эмпедокла. Только в XVII веке знаменитый английский химик Роберт Бойль реши-1 тельно восстал против этого древ-I него учения об элементах. Он уста-| новил другое понятие об элементе, ₍ уже очень близкое к современному, | и, главное, Бойль ясно осознал, что в основу научного исследования | должны быть положены не умозрения, а тщательное наблюдение над природой и хорошо продуманные опыты. Поэтому Бойля можно с полным основанием считать создателем настоящей научной химии.

Вопрос об огне уже в XVII веке, казалось, готов был получить правильное решение. Один из сподвижников Бойля, Джон Мэйоу, высказал мысль, что в воздухе содержится вещество, соединяющееся с металлами при их обжигании, поддерживающее дыхание и превращающее венозную кровь в артериальную. Короче говоря, Джон Мэйоу готов был открыть кислород и правильно объяснить процессы горения и окисления. К несчастью, ранняя смерть помешала ему довести свои исследования до конца, и химия опять встала на путь заблуждения.

Родившийся в 1660 голу Георг Эрнст Сталь создал знаменитую, совершенно неверную, теорию флогистона, которая, однако, в течение 100 лет ослепляла своей простотой и стройностью умы лучших ученых.

Сталь считал, что все горючие вещества—сера, уголь, опирт, масла и металлы—содержат одну и ту же составную часть — флогистон. Название это произведено от греческого слова «сожженный». Сталь утверждал, что в процейсе горения флогистон уходит из тела. От угля после удаления флогистона остается только немного золы. Отсюда вывод: уголь — это почти чистый флогистон. Металл, лишенный флогистона, обращается в «известь», то есть в то, что теперь химики называют окислом. Если затем эту «известь» нагреть с углем, мы получим опять металл, потому Что флогистон угля соединится с «известью» и даст снова металл. Так, как будто просто, объяснялись явления окисления и

Однако, из повседневно/го опыта было известно, что для горения необходим доступ воздуха к горящему телу. Уже тысячи лет назад плавильные печи снабжались мехами для подачи воздуха. А по теории флогистона, чтобы сгорел, скажем, уголь, из него .только должен уйти флогистон. При чем же тут воздух? Необходимость воздуха объясняли тем, что он должен воспринять выходящий флогистон. И когда в 1774 году знаменитый ученый Пристлёй открыл кислород и заметил, что он особенно хорошо поддерживает горение, Пристлей назвал этот газ дефлогистированным воздухом. Очевидно, этим он хотел показать, что кислород совершенно лишен флогистона и поэтому легко отнимает его у горящего тела.

В теории флогистона было одно особенно уязвимое место. Если металл состоит из «извести» и флогистона, то после прокаливания образовавшаяся «известь» должна весить меньше, чем исходный металл, Так как одна составная часть — флогистон— из металла ушла. Между тем наблюдается как раз обратное: окисел весит всегда больше, чем весил окислившийся - металл. Как же могла продолжать существование теория, настолько противоречащая фактам?

Но дело в том, что в начале XVII века химики еще почти ие занимались изучением количественной, стороны химических реакций, не придавая этому особенного значения. Нельзя сказать, что об увеличении веса металлов при их сжигании химики того времени совсем не знали. Но, зная об Зтом факте, они или считали его не существенным, или придумывали ему натянутые и слож

ные объяснения, стараясь все же спасти теорию флогистона.

Но уже к концу XVII. века весы начинают занимать все более почетное место в лаборатории химика. К этому времени работы ряда химиков уже совершенно не укладывались в старую теорию флогистона. Но открыто восстать против нее еще никто не решался, до тех пор, пока на борьбу с ней нё выступил знаменитый французский химик Антуан Лавуазье.

Целым рядом безукоризненно проведенных опытов Лавуазье доказал, что обжигаемый металл не теряет, а, наоборот, присоединяет к себе что-то- Сжигая металл в герметически закрытом сосуде, он доказал, что увеличение в весе обожженного металла равно уменьшению веса находившегося в сосуде воздуха. Он установил также, что превращать металл в «известь», то есть в окисел, может не весь воздух, а только одна часть воздуха, один из газов, составляющих воздух. Этот же газ поддерживает горение и дыхание. Лавуазье назвал этот газ кислородом и доказал, что всякое окисление, так лее как и горение, — это процесс соединения' того или иного вещества с кислородом. Если окисление идет быстро, - с выделением большого количества тепла и света, появляется то, 'что мы называем огнем.

Только после исследований Лавуазье человечество узнало, наконец, что такое огонь. После того как в науке установился правильный взгляд на процесс горения, стала возможной подлинная научная разработка множества прикладных вопросов, связанных с применением огня в технике. Изучение топлив, рациональное устройство горелок и всевозможных топок, постройка различных тепловых двигателей, усовершенствование металлургических и других печей — все это стало возможным благодаря тому, что наука правильно объяснила, что такое

Другой способ получения огня сверлением. Тонкая палочка вращается с помощью закрученной вокруг нее веревки. Оба конца палочки упираются в углубления дощечек, одна из которых прижимается рукой к земле, а другая удерживается в зубах.

39