Техника - молодёжи 1937-03, страница 45

пузырьки воздуха, выдающие торпеду с поличным. Позже я узнал, что две торпеды все же попали в цель: поплатилась бедная «Невада», не уопевшая во-время повернуть. И не будь она недавно модернизована, участь ее была бы решена.

Опасность миновала, и мы возвращаемся на прежний курс.

Сражение разгорается. Я смотрю на часы и не верю глазам: с начала боя прошло всего 10 минут. На «Нью-Йорке» не видно ни одной живой души, кроме нашей ; троицы на мостикё. Корабль движется, будто подталкиваемый сверхъестественной силой. Он кренится, сотрясается от собственных залпов, изрыгает огонь, дым и сталь из своих орудий. Оправа, позади нас, с легким креном идет «Невада». В общем громе боя тонет промы-. хание ее залпов, но я знаю, что она стреляет: ее пушки _; окутываются зеленоватыми облаками «бездымного» пороха, Слева на «осу виднеется мощный силуэт «Аркаиза-■ са». Частые вспышки у башен показывают, что он тоже , ведет интенсивный огонь. Близнец нашего «Нью-Йорка», «Тексас», остался с транспортами. Я вижу часть крейсеров Кларка, некоторых эсминцев. Но я до сих пор еще не могу увидеть противника.

Все органы чувств в смятении. Глаза видят все хуже I и хуже—они устали от блеска пламени, рвущегося из пушек нашей передвижной крепости; веки разъедены дымом и соленой водой; в ушах звучит отвратительное г блеяние ревунов, подающих сигнал к стрельбе, язык бездействует — ведь рот все время держишь открытым, оберегая барабанные перепонки; запах сгоревшего пороха заставляет так часто чихать, что утрачиваешь самоуважение.

[ Надо мной завывают снаряды, меня обдает горячим воздухом от залпов, водяные смерчи грозят смыть с мостика— полный хаос.

^: Я раздражен. Разве так представлял я себе морской бой? Мне рисовалась благородная дуэль двух голиафов. Сбитые мачты, развороченные палубы, подбитые пушки. ,' Последний канонир из уцелевшего орудия посылает свой меткий выстрел в ватерлинию врага. Гигант кренится, [волны заплескивают в зияющий пролом, похожий на пе-1щеру. Команда покидает тонущий корабль. А здесь неразбериха. Вместо батальной картины — обрывки, разорванная пленка кино, да еще не со всеми действующими лицами — ведь японцев так я и не увидел.

Я отправился в боевую рубку, туда, где находился адмирал со штабом. Полумрак и спокойствие сразу же [охватили меня. В рубке толчки, сотрясение и шум от [выстрелов ощущаются значительно меньше, чем. на мо-|стике. Импонировали также Хладнокровие и дисциплина [Присутствующих: ни одного лишнего слова, ни одного непроизвольного жеста. Краткий и четкий язык приказаний флагмана, быстрый ответ и исполнение. 6 Я внимательно разглядываю это тесное помещение. ^Правда, оно мне уже немного знакомо — Хенли водил j-меня туда в «мирное время». Я даже вспоминаю назначение бесчисленных проводов слуховых трубок, рупоров, [кнопок и блестящих рукояток на стенках рубки. Но есть [и новое для меня. Справа от адмирала помешается желтоватый, наклонно поставленный экран. Я видел его и раньше и принял за доску для раскладки морских карт. :Но сейчас, следя за взорами адмирала и его штабистов, ^•Устремленными на экран, я заметил, что на нем происходит какое-тю движение. Я подошел ближе и, приглядевшись, понял, что передо мной знаменитый телевизионный аппарат инженера Маддена, об изобретении которого наша пресса сперва сильно шумела, а затем неожиданно затихла, потому, якобы, что изобретение оказалось блефом. Теперь мне стала понятна причина замалчивания: ;это была военная маскировка.

Устройство телевизора Мадлена основано на передаче в боевую рубку того, что видят кружащиеся над районом боя специальные самолёты и автожиры. Ни одна ' деталь сражения не может укрыться от их зорких телеглаз. Но все остроумие мадленовского прибора в том, что все эти разношерстные наблюдения взаимно корректируются, и на экране получается точное изображение битвы; мало того, на особой клетке телевизора, вцдм» ; и собственный флагманский корабль, все ■ его' действия» и передвижения.

Временами на экране ничего не было видно. Но

адмирал Дей отдавал вполголоса распоряжение стоявшему рядом флаг-связисту, а последний передавал это приказание в микрофонную трубку, на экране вдруг появлялся интересующий флагмана участок боя. Миниатюрные, словно игрушечные корабли, в которых, однако, можно было узнать любой наш или вражеский линкор или крейсер, дымили, двигались, окутывались мглой, заслонялись всплесками падающих снарядов, отворачивав лись от торпед и били по самолетам, размерами не больше стрекоз.

Вот где оказался ключ к разгадке того хаоса, который так смущал меня на мостике. Да, нами руководили не вслепую!

И уже здесь, на этом лилипутском морском плацдарме, я до конца следил за всеми перипетиями драмы, вошедшей в историю под названием боя у острова Огуса-Дзима и завершившейся поражением японских кораблей, которые стремились помешать высадке десанта на побережье Желтого моря.

Недешево досталась нам эта победа. В первые же моменты сражения один из линейных крейсеров Кларка попал под огонь артиллерии линкора Фузо. Несмотря на полученные повреждения, крейсер сумел оторваться от противника, но его настигли Японские эсминцы. Он был атакован ими и отрядом самолетов и пущен ко дну. Много неприятностей принесла путаница, происшедшая оттого, что наши линкоры приняли наши же легкие силы за противника и начали их обстреливать. Ко второму часу боя положение нашего флота сильно ухудшилось, корабли были изрядно потрепаны, частью подбиты, в то время как японцы держались еще очень крепко. Решающее влияние оказали воздушные атаки. Удачным попа-. данием бомб (пусть даже случайным) был выведен из строя линкор «Фузо», потоплено четыре эоминца, поврежден линкрейсер «Конго». Авиация противника, несмотря на всю ее смелость, не могла противостоять нашей — она понесла огромные потери от воздушных торпед Стронга.

Воспользовавшись замешательством врага, адмирал Дей организовал мощный удар всеми кораблями. В результате линейные силы противника были вынуждены отойти к своим базам, чтобы не подвергнуться полному уничтожению.

Путь в залив Корнилова был очищен.

К вечеру к нам присоединились наши транспорты с-де-

Мне удалось получить разрешение Дея перейти на один из транспортов; оставаясь на «Нью-Йорке», и не смог бы как следует наблюдать за десантом.

Хенли взялся доставить меня на ближайший к нам транспорт «Гендерсон», где были размещены части «первого броска».

Ориентироваться на рейде было нелегко: суда стояли без огней, на берегу тоже было темно. Лишь изредка вспыхивали прожекторы, которыми японцы щупали наши корабли.

На палубе «Гендерсона» было безлюдно. Вахтенный Офицер, которому Хенли передал приказание адмирала «оказывать полное содействие представителю печати», свел нас в кают-компанию. Она была освещена — деревянные заглушки на иллюминаторах были похожи накрути, которыми закрывают ведра, когда хотят, чтобы вода не плескалась. Нам принесли какао. Хенли заторопился. Наскоро.проглотив горячий напиток и крепко пожав мне руку, он ушел наверх. Мне хотелось сказать ему несколько теплых слов, но я понял, что сейчас не время для излияний. Попросив вестового разбудить меня в 4 часа, я прилег на диван.

Транспорт слегка покачивало. Ничто не напоминало о той ожесточенной схватке, которая должна была начаться с рассветом.

Разбудил меня гул канонады. Я поднялся на палубу. Был уже. рассвет. По всему заливу, насколько хватал fev-глаз, вспыхивали орудийные молнии. В бинокль было ,Л хорошо видно, как на берегу, на склонах гор, рвались ?;'фдоряды с. кораблей. Порой береговые высоты отвечали, вЩшв£пд'<хжи от их снарядов были не очень велики; яови?.. '.'"димому, у противника не имелось крупных калибров.

— Огневая подготовка; идет удачно,.— заявил мне вче-