Техника - молодёжи 1937-08, страница 54

" нТчЛы'ли снабжены взрывающимися карандашами. и все

были должным образом наказаны.

Из докладов, поступивших в военный суд, можно привести следующие выдержки:

«По внешнему виду «адские карандаши» ничем не отличаются от обыкновенных, автоматически вывинчивающихся карандашей. Но в известный момент, точно установленный, при вывинчивании карандаша графит, красный или синий, задевал маленькую капсюлю, находившуюся внутри и начиненную взрывчатым веществом исключительной силы. При соприкосновении графита с капсюлей туда начинает проникать воздух и через 15 или 20 минут вызывает 'неожиданный сильный взрыв и быстро распространяющееся пламя, Этот род'преступления почти не опасен для его участников. Достаточно мимоходом подбросить этот карандаш туда, где нужно вызвать пожар, например в груду хлопка около завода, на набережной порта и т. д., и спокойно итти дальше, чтобы быть уверенным, что огонь сделает свое дело».

„ЖИВОПИСНЫЙ- ШПИОНАЖ

Однажды я был послан с поручением в Круази, где находилась важная морская воздухоплавательная база союзни-

Нашими агентами был замечен здесь подозрительный человек, выдававший себя за художника. Он вел широкий образ жизни.

Перед отъездом из Парижа- я навел справки об этой личности. В среде выдающихся столичных художников он был-неизвестен. Продавцы картин о нем никогда не слыхали.

Неизвестность окружала его имя.

Мне предстояло рассеять эту таинственность.

Переодевшись странствующим художником и захватив с собой принадлежности живописи, я приехал в Круази и поселился в гостинице, где, как я знал, остановился подозрительный художнику

Взглянув мимоходом в книгу живущих в гостинице, я успел заметить, что П. 32 года, он холост и прибыл сюда из Парижа.

Приведя себя в порядок с дороги, я сошел в столовую и приказал подать себе легкую закуску. Не успел я занять место, как П. появился в зале и сел за соседний стол.

Это был высокий рыжий человек, прекрасно сложенный; голубые глаза, коротко подстриженные усы и особая форма головы показались мне знакомыми. Я долго силился вспомнить, где я его видел, 'но никак не мог. Может быть, я. астречал его в Германии или Швейцарии.

Подозвав прислугу, он на прекрасном французском языке, без малейшего акцента, . заказал обильный завтрак, как человек, не привыкший в чем-либо себе отказывать. Особенно старательно выбирал он вина.

Он с жадностью поглощал блюда и изредка бросал на меня проницательные взгляды. Без сомнения, он изучал

Постепенно 'зал стал наполняться публикой, и он перенес свое внимание на входивших.

Закусив, я взял в вестибюле свои вещи: ящик с красками, мольберт и складной стул, и вышел на набережную. Одновременно со мной из гостиницы вышел и П. Увидев мои принадлежности, он любезно сказал:

— Я счастлив встретить сотоварища по искусству.

Я поклонился, ничего не ответив. Тогда он представился:

—- П., польский художник и скульптор.

Очередь была за мной. На страшно ломаном французско-итальянском наречии я ответил:

— Кампанслла, неаполитанский художник.

Мы быстро сблизились и стали друзьями, несмотря на то, что изредка он позволял себе шутить над моим произношением Эги шутки вызывали смех посетителей гостиницы. «Смеется тоТ, кто смеется последний», думал я про себя.

Вскоре мы Не только обедали за одним столом, но я, с разрешения хозяйки гостиницы, занял соседний с П. номер с дверью в его комнату.

Мой новый друг, очевидно, был чистокровным немцем. Его германофильские речи подтверждали мое предположение.

В то же время это был ловкий человек, которого нелегко было поймать.

Каждое утро он уезжал в автомобиле, взяв с собой'принадлежности для рисования, и возвращался в полдень с готовыми эскизами, которые милостиво показывал мне. После обеда он играл в теннис или совершал прогулки вдоль бе-

«Он не похож на шпиона», часто думал я.

И действительно, невозможно было подозревать его. Он жил oThosmi, никаких подозрительных визитов или компрометирующей почты, сам он писал редко.

■■' йог это и погубило его.

Я заметил, что все его письма —он писал восемь раз в месяц — были адресованы одному и тому же лицу -- вдове Герман Миллер в Берне. Ей же посылал он свои эскизы, акварели и картины, назвав ее владелицей магазина картин.

И в этом ничего предосудительного не было.

Так обстояли дела, когда однажды, рассматривая рисунок, который он принес показать мне, я заметил некоторые неточности в перспективе, планы были перепутаны, и полное отсутствие художественности бросалось в глаза.

Я воздержался, конечно, от какой-либо критики, а наоборот, притворяясь восхищенным, попросил разрешения скопировать этот пейзаж.

Один момент он колебался, но я так горячо настаивал, рассыпал похвалы, что под конец о'н согласился дать мне картину до вечера, на следующий день он ее отправлял.

Как только он вышел, я принялся за дело. Вскоре мне удалось обнаружить, что под рисунком, сделанным карандашом, был еще другой. Под пейзажем был план одной из наших подводных баз. Сделанные на рисунке отметки не допускали никаких сомнений. Мельница скрывала маяк; группы деревьев представляли укрепления, валы, семафор; здания и железные дороги были обозначены буквами.

ФОРМУЛА ВЗРЫВЧАТОГО ВЕЩЕСТВА В ПАПИРОСЕ

— Как вас зовут?

— Это вас не касается. Впрочем, скажу, что, родившись в Германии, я натурализовался в Америке, и вам придется отвечать перед моим консулом за причиненные мне 'неприятности при аресте.

— Обыщите его, — приказал г. Н.

Приказ был быстро выполнен.

По мере того как опорожнялись карманы шпиона, на столе появлялись самые разнообразные вещи: браунинг, набор воровских, инструментов, динамитные ратроны, шнур Бик-форда, нож, фальшивые удостоверения личности и т. д. Был

Одна из ' папирос в портсигаре содержала тщательно свёрнутую в тонком слое табака записку.

и портсигар в серебряной оправе, с которого Джемс Мейер не сводил глаз.

Я взял его и начал внимательно рассматривать. В нем находилось лишь несколько папирос. Но я заметил, с каким беспокойством Джемс Мейер следил за всеми моими жестами.

— Имеется ли в' таможне радиоаппарат для исследования содержимого подозрительных ящиков и тюков?—спросил я г. Н.

— Как же...

— В таком случае я отправлюсь туда, чтобы проверить одну вещь. ,,.. '

— Какую? V

— Я хочу узнать, каким табаком набиты эти папиросы.

И. уже сообразил, в "чем дело.

— Мы пойдем вместе, и если я не смогу быть полезным вам-, то окажу услугу и познакомлю вас с заведующим радиоаппаратом.

Через четверть часа благодаря лучам X мы получили неоспоримые доказательства виновности Джемса Мейера.

Одна из папирос в портсигаре содержала тщательно свернутую в тонком слое табака записку. В ней указывалась формула взрывчатого вещества с подробной инструкцией для уничтожения французских заводов; они были переименованы.

Джемсу Мейеру ничего не оставалось, как сознаться.

52