Техника - молодёжи 1937-09, страница 49

атомы духа

чего разливается Нил? Может быть, збильных дождей, идущих юв благодаря большому количеству ков, нагнанных туда пассатным вег-Может быть, от обильного таяния ш на высотах Эфиопских гор. Мо-быть, по другой к£кой-нибудь при-

чего магнит притягивает железо? От ита исходит поток каких-то атомов, рый разгоняет воздух. Атомы желе-стремляясь в эту образующуюся пу-|Г, увлекают за собой здесь кусок :за до тех пор, пока он не примкнет 1гниту.

I не будем более останавли как объясняет Лукреций с ния природы, а послушаем, что он рит о живом существе, о человеке, чувствах и его сознании. Живые су-

же атомов, что и неодушевленные рты. Жизненные процессы подчине-всеобщим законам природы. Даже человека материален — он состоит из :ь мелких, круглых подвижных ато-Дух, или, йначе, рассудок, созна-'яомещается в груди. Кроме того, по У телу распределена душа, тоже ма-альная, тоже состоящая из атомов. :ло человека, и дух, и душа —- смерт-После смерти тело разлагается, ч «ух yuia разрушаются еще оыстрее, так кны и слабо скреплены. Конечт шчтожимы. Они могут войти затем I, но здесь они будут уже иначе сгруппированы,'будут fe двигаться. Это будет уже другой дух. Один дух уми-!, другой рождается.

аши дух и душа материальны. Следовательно, и действо-• на них могут материальные тела. С поверхности всех щетов отделяются мельчайшие частицы, составляющие В вещи. Частицы эти отделяются от частей непрерывно, во все стороны и, попадая в наши глаза, дают зри-лое представление о вещах. Но почему мы не видим ве-находящейся в темноте? Образ вещи летит и гонит пе-■собой частицы воздуха. Этот воздух тоже попадает в. и глаза. Если это светлый воздух, мы видим вещь Если вещь окружена темным воздухом, этс 1вает проходы наших глаз и через них 13 вещи — мы не видим ее. Очертания ; утся неясными, потому что от трения с полете образ вещи стирается.

Гук состоит тоже из материальных частиц, действующих «аши уши.

wc мы чувствуем оттого, что соки пищи проникают в ib языка и нёба через тонкие извилистые ходы. Если ш пищи круглы и гладки, мы чувствуем приятный вкус, и, они,- наоборот, шершавы и грубы, вкус пищи резок и >иятен. Собственно, то же можно сказать и об атомах за-1 и звука: они вызывают приятное или неприятное чув-в зависимости от формы частиц, из которых они состоят, дов в воспринимающих органах, общих чертах то, что говорит Лукреций о >оде вещей. Попробуем теперь оценить его ;и зрения уровня современной ему науки и с науки, современной нам.

которые научные теории древности, созданные еще до реция, заставляют поражаться проницательности древних 1ЫХ, — настолько близки эти теории к взглядам совре-Юй науки. Однако Лукреций далеко не всегда разделяет ie наиболее ценные теории. Часто он приводит наивные натянутые объяснения тому или иному явлению; иногда юдит правильное объяснение вместе с рядом других, не-:о вызывающих улыбку на лице современного читателя. ) если некоторые заблуждения Лукреция действительно (но оправдать в ученом даже той отдаленной поры, то же большая часть его ошибок легко объяснима. Ведь |Шинство научных теорий древности было просто гениаль-и догадками, не подтвержденными точными опытами или s просто наблюдениями. Немудрено, что в то время было шо отличить истину от заблуждения и отдать предпочте-оолее правильной теории.

in, например, последователи Пифагора еще в V! в. до ей эры учили, что Земля шарообразна. Но чем обосновы

Ш

г формы :

; проходит : предметов » воздух при дол-

вали они это положение? Только тем, что шар—самая совершенная форма. Лукреций не считает Землю шарообразной и зло смеется над теми, кто думает, что у нас под ногами, на другой стороне Земли, живут люди, у которых день,. когда у нас ночь, а лето, когда у нас зима.

Впрочем, ко времени Лукреция теория шарообразности Земли подкреплялась уже доводами, значительно более вескими, чем в учении пифагорейцев. В III в. до нашей эры Эратосфен довольно точно определил длину меридиьна. Поэтому астрономические взгляды Лукреция и в этом и в других вопросах нельзя не обвинить в отсталости. Он только предположительно говорит, что Солнце заслоняется при затмении Луной, а уже Фалес Милетский предсказал солнечное затмение 28 мая 585 г. до нашей эры. Астроному времен Лукреция причины затмений должны были быть ясны и известны совершенно точно, а не гадательно.

Затем наиболее проницательные умы древности уже не считали Землю покоящейся в центре мира. Аристарх из Самоса (III в. до нашей эры) и Селевк из Селевкии утверждали, что в центре нашего мира находится Солнце, а Земля и все планеты вращаются вокруг него. Эти ученые предвосхитили систему Коперника. характерно, что, подобно тому как теория Коперника возбудила преследования со стороны католической церкви, теория Аристарха была объявлена богохульной некоторыми языческими учеными. Лукреций, несмотря на все свое свободомыслие, в данном случае оказался в лагере защитников религии.

Особенно странно заблуждение Лукреция относительно величины светил. Ведь уже Демокрит, у которого Эпикур заимствовал учение об атомах, утверждал, что Солнце огромно, а Аристарх даже довольно точно определил величину Луны и расстояние до нее.

Что касается взглядов Лукреция на происхождение живых существ, то они'.вполне естественны для его времени. Отрицая божественное вмешательство в дело творения мира, он должен был считать, что животные порождены неживой природой. Это было тем более естественно, что тогда все считали, будто черви зарождаются сами собой в гниющих веществах. Отчего же не предположить, что таким же образом произошли все виды животных? Теперь мы знаем, что непосредственно в недрах неживой природы должны были возникнуть какие-то самые примитивные живые существа, гораздо менее сложные, даже чем черви, а все высоко развитые виды животных и, наконец, человек произошли уже в процессе развития живой природы. Но идея развития, видов чужда Лукрецию. К чести его нужно, однако, отметить одну деталь в его поэме. Он говорит, что сначала родились не только ныне живущие существа, но и множество других, причудливых и уродливых существ. Они рождались не по воле богов, не по разумному предначертанию, а в силу стихийного сочетания условий. Но из всех порожденных существ выжили только те, которые оказались приспособленными к жизни, которые смогли находить пищу, избегать опасностей и размножаться. Здесь, собственно, уже заложена идея есте-I отбора, которая через много столетий, в соедине-с идеей развития, легла в основу блестящей теории Дар-Что Лукреций не мог правильно объяснить молнию — не естественно. Об электричестве тогда было известно мало: только то, что янтарь, натертый шерстью, притягивает легкие предметы. Но это явление слишком мало напоминало молнию. Хорошо уже и то, что Лукреций едко высмеивает тех, кто считает молнию стрелой Юпитера. «Почему же, — говорит Лукреций, — молния так часто убивает хороших людей и щадит грешников? И зачем она часто ударяет в пустые места—или Юпитер просто упражняется в метании стрел? Наконец, почему молния не щадит даже храмов богов?»

Радугу Лукреций объясняет ' в основном правильно, заимствуя, повидимому, это объяснение у Аристотеля.

Причина разливов Нила издавна занимала умы ученых. Правильное объяснение их мы находим еще у Анаксагора,

у которого Лукреций объяснения.

Совершенно неправильна у Лукреция явлений. Но в ней очень ценна одна дета

приведет:

>рия магнитных Лукреций гов.о-

47