Техника - молодёжи 1937-10, страница 66

ЕВГЕНИЙ

лубокой ночью в институт имени Склифасовского ддста-

щалось, что в доме отдыха на Оке тяжело заболел директор большого московского завода. На рассвете врач уже вылетел из Москвы на самолете, а к полудню доставили в институт и больного. Он был очень плох...

— В таких случаях мы не обольщаем себя лишними надеждами, — сказал дежурный ординатор сослуживцам больного.— Я просто не в праве что-нибудь обещать вам, кроме одного: мы примем все меры, мобилизуем всю нашу технику.

— На что же все-таки можно надеяться, доктор? В каком состоянии наш товарищ? —допытывались посетители.

— Состояние таково, — ответил врач,— что спасти больного может экстренное оперативное вмешательство, и только оно. Язва желудка, которой много лет страдал больиой, начала кровоточить, потеряно много крови, больной в тяжелом состоянии. Через несколько минут мы начинаем операцию... Будем надеяться, что время еще не упущено.

На операционный стол кладут больного, правильнее было бы назвать его умирающим. Кровавая рвота истощила человека: он блеДеи и неподвижен, он

ся в обессиленном теле. Перед нами тень ^человека. Медицинские учебники назы

вают такое состояние коллапсом. Причина его — поражение сердечно-сосудистой. системы. А нередко больной, доставленный для экстренной помощи, находится в не менее тяжелом состоянии—

Этот шок может быть результатом тяжелого ранения, опасной операции, разрывов печени, селезенки или других внутренний органов. Шок — это тот порог, переступив который человек превращается в труп.

Когда хирург входит в приемную, он в первую очередь осмотрит тех, кто находится в шоке, кто (ничего не просит и ни на что не жалуется. Таково правило, идущее от отца русской хирургии, Николая Ивановича Пирогова, оставившего классическое описание шока (Пирогов описал раневой шок):

«С оторванной рукою или ногою лежит такой окоченелый на перевязочном пункте неподвижно; он «е кричит, не вопит, не жалуется, не принимает ни в чем участия и ничего не требует; тело холодное, лицо бледно, как у трупа; взгляд неподвижен и обращен в даль; пульс, как нитка, едва заметен гГод пальцем и с частыми перемежками... Рана и кожа почти вовсе не чувствительны; но если больной нерв, висящий из раны, будет чем-нибудь раздражен, то больной одним легким сокращением личных мускулов обнаруживает признак чувства. Иногда это состояние проходит через

несколько часов от употребления возбуждающих средств. Иногда же оно продолжается без перемен до самой смерти».

Итак, необходимы срочные меры. Надо вдохнуть жизнь в организм, угасающий на глазах... Надо вырвать его у смерти. В институте- имени Склифасовского эта борьба со смертью и составляет все содержание его работы.

Быстрой походкой подымается в операционную Сергей Сергеевич Юдин, прр-фессор и руководитель кафедры неотложной хирургии. Он заменяет свой берет поварской шапочкой хирурга, надевает маску и натягивает резиновые перчатки. Операция начинается.

На столе лежит распластанное тело. Тихо. Слышны только короткие возгласы оператора: «скальпель... тампон... за-

Брюшная полость распахнута, язва обнаружена! Как же избавить человека от кровоточащей язвы? Она осложнена еще тем, что при кровотечении язва дала прободение. В стенке желудка появилось маленькое, с булавочную головку, отверстие. Органы человека требуют аварийного ремонта. Но вырезать... дыру технически невозможно. Если ее зашить, то кровотечения Этим не остановишь. Выход один — удалить часть желудка. Пусть человек будет почти без желудка, но с жизнью. И Юдин мастерской рукой начинает резекцию, удаление желудка. Оставляется только треть этого органа. Впрочем, она приспособится и будет обслуживать своего хозяина вполне исправно.

Но и резекция сама по себе ве может поставить на ноги человека, доставленного в столь безнадежном состоянии. Человек с тяжелой травмой, потерявший много крови, обессиленный внезапным тяжким заболеванием, может умереть под ножом хирурга. Он слишком слаб для операции. Обескровленные его ткани изголодались и настолько обессилены, что не смогут больше обороняться от смерти. И прежде чем оперировать, надо восстановить силы. На это остались считанные часы; не может быть и мысли о каком-то курсе лечения, о постепенном укреплении организма. Промедление смерти подобно. Ждать — значит убить. И тут мертвый приходит на помощь живому: больному переливают трупную кровь.

(Уже врач, вылетавший на самолете, доставил и перелил больному первую порцию крови, первый глоток жизни-. Она сразу усилила тот слабеющий гарнизон, который обороняет тело .человека от наступающей на него смерти. А ведь когда врач прибыл к больному, анализ крови показал, что количество гемоглобина в крови упало до 15 процентов против нормальных 80. Еще одно небольшое кровотечение, и человек был бы мертв.)

Кровь — эта великая жизненная сила — постепенно наполняет сосуды больного. В операционной висит обыкновенная клизменная кружка, резиновая трубка спускается от нее к руке больного, и кровь, вливаясь непрерывным потоком в вены, разбегается по всем закоулкам те-