Техника - молодёжи 1938-08-09, страница 24

торы, окутались синими космами выхло-1 пов, и самолет мягко, набирая скорость,

• покатился с горки... Черная черта посредине дорожки все стремительней бежала под самолет, а под крылом, добавляя газ,

■■ силились не отставать два автомобиля 1 «М-1», освещавших нам фарами путь f при взлете.

i С каждой секундой машина становилась 5 как бы легче, толчки как-то мягче, и на-•) стороженноеть в сознании несколько осла-| бевала. «Оторвемся легко», решили мы. » Стрелка указателя скорости уже пере-ползла цифру, при которой самолет мо-,i жет лететь, но летчик, используя остаток I дорожки, упорно заставлял самолет бежать на колесах и набирать все большую > и большую скорость. Уже видно было, 1; что покрышки баллона совсем не сминаются и нет нагрузки на шасси, когда

• машина перестала катиться и легко перешла к полету. «Взлет 00-48», записал штурман в свой бортжурнал, и сейчас же у обоих—у летчика и штурмана—появилась одна мысль: «А ведь самолет без

I; особого риска поднимет еще полтонны».

И это была очень радостная мысль, так I; как эти добавочные полтонны открывали « новые и новые горизонты и давали бога-■ тую почву для дальнейших реальных | мечтаний. Всем ведь теперь известно, что I в авиации у нас немало мечтателей, а по-I мечтать, имея под рукой машину вроде '! «ЦКБ-26», право, грех простительный. | Ведь домечтался же Водопьянов до по

люса!.. Итак, одна из самых трудных задач — взлет — была решена.

Предстояла следующая—пройти ночью над малонаселенными местами 1430 км до Свердловска при облачности 5—10 баллов (так гласил метеобюллетень).

Через несколько минут мы были над ночной Москвой. Штурман, лежа для удобства на животе, напряженно сквозь целлулоид кабины разбирался в миллионах московских огней, разыскивая обсерваторию им. Штернберга. Сама она ничем не выделялась, но вблизи были признаки, ее «демаскирующие», — ярко освещенный новый мост метро через Москва-реку, вблизи Киевского вокзала. Наконец заход рассчитан, летчик, по указанию сигнальных огоньков в кабине, заходит на обсерваторию. Надо дать знать, что мы над обсерваторией: нас там ждут, чтобы засечь время. Открыв люк в полу и выставив туда ствол огромного писто-лета-ракетницы, штурман нажал спусковой крючок. Треск... и яркий белый огонь лентой вниз. Точен ли этот курс, можно было определить, лишь выйдя из Моск

вы, — слишком густо насыщена огнями столица. Можно, правда, выделить Кремль, Садовое кольцо и еще кое-какие места, но тоЧно разобраться за короткий срок трудно. Но нужно было обязательно на первых же Десятках километров от Москвы по земным ориентирам (а ночью по огням) определить, правилен ли курс, и если нет, то взять точно поправку. Для

огней метро-моста и огней фабрики в с. Балашиха. Через несколько минут огни под нами поредели, затем совсем пропали, и вскоре штурман сделал первую запись в бортжурнале: «Балашиха К. К. (К. К.— компасный курс. — Ред.) 80°, воздушная скорость — 275, высота 2000».

Стали готовиться к длительному и довольно утомительному 18-ча'совому полету. Летчик поплотнее и поглубже уселся на своем' сиденье, устроил в кабине приятный «будуарный» свет, чтобы не слепил глаза, закрыл боковые стекла, чтобы рев моторов не резал слух. Затем с удовлетворением отыскал в пролете высоких облаков вспомогательный ориентир—тусклый огрызок луны (по календарным данным, луна на эту ночь полагалась всего в половину своего размера). Летчик приметил положение луны над козырьком и отрегулировал штурвал управления. Условия ночного полета постепенно усложнялись, незаметно внизу набежал туман — сказывалось соседство рек Оки и Клязьмы, а также болотистой местности. Затем туман перешел в сплошную тонкую облачность, и штурман долго таращил глаза из кабины, чтобы найти огни Владимира, а затем Вязников. Машина шла точно, и ориентиры появлялись в определенное по расчету время.

В 1 час 46 минут внизу прошел г. Горь- j кий, причем главную помощь своими I огнями оказал не сам город, а окружаю- j щие его гигантские заводы.

Самолет точно прошел над новым же- ] лезнодорожным мостом у Горького, и ' штурман с особым удовольствием вывел j стрелку в том месте карты, где была ука- 1 зана Волга. Но, к сожалению, это была на долгое время нашего пути последняя световая точка-

Сейчас же за' Волгой места идут глу- ! хие, край мало обжитый — леса, болота; , не зря тут раньше спасались раскольники в скитах по рекам Керженцу и Ветлуге- > Увидеть здесь что-либо ночью невозможно, да и погода готовила нам «сюрприз»: 5—10 баллов облачности. Миновав Горький, самолет врезался в толщу облаков.

Даже луна — последняя наша надежда, позволяющая видеть привычный земной пейзаж, — все реже и реже выглядывала в разрывах облаков. Работа в обеих кабинах стала напряженнее. Штурману видны быЛи лишь подошвы меховых сапог летчика, лежащих на педалях, но по положению ног летчика, по их движениям штурман понимал: летчик тяжело и сосредоточенно работает.

Проверив еще и еще раз свои расчеты за прошлый путь, штурман, загасив огни, внимательно стал смотреть в окна кабины. Ни внизу, ни вверху, ни справа, ни слева ничего не видно — однообразная серая муть. Лишь крылья и моторы видны в бегающем пламени выхлопов. Глазу не за что было зацепиться. Даже как-то терялась вера в то, что внизу есть старая знакомая — твердая земля, а сверху — звезды и луна. В таком полете, да еще на перегруженной сверх всяких норм машине нельзя дать воли мечтанию. Штур-

22