Техника - молодёжи 1939-07-08, страница 13

Е. ЦИТОВИЧ

Консультация комдива Б. КОЛЧИГИНА и полковника Н. ТАЛЕНСКОГО

«Страх бросает человека ничком и пригвождает его к земле. И этот же страх хотят обратить в тактический метод, в моральную привычку, в способ победить!.. Но эта мания — погоня за закрытием, которая проносится по полю сражения, как зараза, — эта мания и есть главный враг. Это с ней надо сражаться и ее победить. И для этого есть только один способ: сомкнуть, поставить бойца в дамки твердых построений, в железную арматуру, которая заставит его двигаться во что бы то ни стало и как бы он ни боялся!..»

Этот отрывок из немецкой военной брошюры ярко отражает настроения, которые царили в военных кругах (не только Германии, но и других стран) в начальный период мировой войны. Так и сквозит между строк и пренебрежение к полевым защитным укреплениям, и недооценка артиллерийского огня, и изрядная доля неверия в моральные силы своих солдатских масс, а отсюда — боязнь расчленить боевой строй на мелкие единицы, стремление бросить пехоту в .атаку густыми цепями и даже колоннами, несмотря на губительный огонь противника.

Характерно, например, что немецкий предвоенный устав, признавая необходимость прибегать к рассыпной стрелковой цепи, при этом Все же оговаривает: «Надо, од--о отказ от сомкнутого

порядка есть зло, которого следует избегать во всех случаях, когда только возможно»

Военные специалисты едино душно считали, что предстоя щая война будет кратковременной и маневренной. Война рассматривалась, как ряд подвижных встречных боев. Дей ствия своих войск представля лись сплошь наступательными обороиа считалась чем-тс ключительным и даже по< ным, и если _ в уставах за не? и признавалось кое-какое зна чение, то на маневрах и на учебных занятиях приемы обо роны почти не изучались и не исследовались.

Наступать — и как можно быстрее — таково было общее стремление во всех армиях накануне мировой войны.

Готовясь к предстоящим наступлениям, руководители штабов и армий оглядывались на опыт войн конца XIX в. В этих войнах и даже в русско-японской войне 1904—-1906 гг. огонь пехоты вызывал до 80— 90% всех по^рь; на долю артиллерии приходилось не бо

лее 10—15%. Правда, во время русско-японской войны (а еще больше во время балканской войны 1912 г.) роль артиллерии стала возрастать. Уже в то время многие предсказывали «пустынность» будущих полей сражений в результате быстрого развития военной техники, появления пулеметов я усовершенствования артиллерии. Во время русско-японской войны появились новые методы применения артиллерии: научились стрелять с закрытых позиций, вести меткий огонь на далекие расстояния. Но руководители армий не сумели увидеть исторического развития этого процесса и недооценивали значение артиллерии.

Россия начинала войну, имея всего 7 тыс. орудий. Почти все это были полевые 76-миллиметровые пушки, рассчитанные преимущественно на стрельбу по открытым живым целям. Гаубицы (для стрельбы по укрытым целям) и тяжелые осадные орудия составляли только десятую часть. В их числе были даже «ветераны» русско-турецкой войны — крепостные пушки образца .1877 г.

Недооценка' артиллерии сказалась и в ограниченном запасе снарядов. На каждое орудие в русской армии было заготовлено от 1000 до 1200 снарядов. Учитывая, что за год русско-японской войны каждая пушка в среднем сделала по 720 выстрелов,

jA