Техника - молодёжи 1939-07-08, страница 65

Ш8СКИХ идей упорно закладывали креп-'вй фундамент нового здания медицины. . А Ридан уже шагал куда-то прочь от ■згой постройки. Электрические явления в ^организме, в мозгу поглотили его целиком, я возился с гальванометрами и осциллографами, снимал свои бесконечные цере-фограммы, разыскивал каких-то особых

«Талантливый, но увлекающийся и непоследовательный человек», говорили о нем а лагере противников. Друзья недоумевали: «Почему вы ушли й этой работы? Нашли какую-нибудь ■ошибку?»

Ридан весело смеялся. — Никакой ошибки! Все правильно. Но, {узья- мои, помните основную заповедь яеного-материалиста: всякая научная работа должна быть ориентирована на достиже-вие очередной необходимой, практической цели. Только тогда она будет плодотвор-юй и в теоретическом отношении. Какая у Еас практическая цель? Вылечивать людей. Не лечить, а вылечивать. И притом навер-вяка, радикально и в кратчайший срок! Мы открыли роль нервной системы в патологии. Это, конечно, очень важно для того решения задачи; мы теперь знаем оо крайней мере, где протекает болезнь. р!алее, нужно научиться управлять этими неведомыми процессами в нервах. Значит, очередная задача теперь — узнать, что та-tae нервы, что в них происходит. До сих пор наша наука этого, к сожалению, не звает... Вот я этим а занимаюсь.

Ридан узнал. Опытом с кроликами ночью? после грозы, он блестяще завершил очередной этап своего необычайного восхождения. Все стало ясно. Гипотеза превратилась в теорию, которая делала побитной сложную систему управления живым организмом. Оставалось овладеть этой системой, подчинить ее своей разумной юле.

i: Ридан знал, что для этого нужно. Нужно физическими методами воспроизвести те электрические импульсы, которыми мозг осуществляет свою власть над организмом. Нужно создать генератор этих мозговых импульсов. И потом заменить действие иозга действием генератора в тех случаях, когда это нужно.

Тогда... о, тогда осуществятся самые невероятные мечты человека о полном освобождении от болезней, преждевременно разрушающих его организм, о долгой, сверкающей вечным здоровьем жизни и о сиерти — легкой, радостной и простой.

Но Ридан не мог создать такой генератор: он не был физиком, он не знал даже той техники, которая позволяла превращать а звуки какие-то таинственные движения, возбужденные в тонком канатике антенны. Впрочем, этого было бы мало: Ридан видел, что своим открытием он заставил биологию обогнать физику. Физика, техника еще не были в состоянии воспро-взвести колебания, возникающие в мозге... Что же делать?

Ридан прекратил работу в лаборатории. Основной опыт был неоднократно проверен в разных вариантах, с разными животными; начинали накопляться новые интересные наблюдения, но это были уже детали, работать над которыми следовало бы толь-то в том случае, если бы Ридан был уверен, что физический генератор мозговых шпульсов может быть сконструирован. Он заперся в своем кабинете, бесшумно оагал по огромному глубокому ковру из угла в угол и с таким усердием теребил вою мягкую серебристую бородку, как будто именно в ней заключалось решение. Привычка самостоятельно справляться с любыми затруднениями в работе то и дело подкидывала ему лукавую мысль: а не взяться ли самому всерьез за физику, за радиотехнику?.. Ридан с негодованием отгонял эту провокационную идею. Чепуха! Если действовать так, то он никогда не успеет довести начатое дело до конца. Да и ясно, что решить такую огромную про

Ридан заперся в свое и кабинете, шагал по огромному ковру из угла в угол...

блему одному невозможно. Другие ученые должны притти на помощь. И если современная физика оказалась не в состоянии удовлетворить требованиям биологии, если она отстала, значит надо гнать физику вперед, — вот решение!

Гнать физику вперед! Как?..

Надо созвать вместе с биологами и физиологами наиболее прогрессивных представителей физики, электротехники, талантливых конструктОров, изобретателей, изложить перед ними основы новой теории, продемонстрировать опыты, зажечь их перспективами победы над человеческим орга-

Это будет социальный заказ науки, и его, неоомненно, выполнят советские уче-

Началась организационная деятельность. Ридан копался в справочниках, выискивая подходящих ученых, советовался с знакомыми, связывался с Академией наук, с главком электротехнической промышленности, тщательно подбирал аудиторию для своего доклада.

Его помощник по организационным делам Веньямин Валерианович Муттер, оборотистый и шустрый толстяк, за которым прочно утвердилось нежное прозвище «мамаша», подыскивал помещение, рассылал повестки и вообще ведал технической частью выступления.

Одновременно Ридан готовился к докладу. С волнением он обдумывал свое выступление. Его редкие доклады всегда бывали ясны и интересны независимо от сложности темы. Он говорил простым языком, избегая специфической терминологии, которой так широко пользовались

многие ученые и в дебрях которой так ловко и легко прятались мелкие недодел-, ки, непродуманности, порой таящие в себе порочность основных научных выводов.

Но теперь нужна была особенная ясность: Ридана будут слушать не только коллеги-физиологи, но н техники, может быть впервые сталкивающиеся с новым для них кругом вопросов. Необходимы кристальная ясность, простейший язык и выводы, влекущие к немедленному преодолению препятствий...

Ридан решил побеседовать с Анной.

Разговоры с отцом на отвлеченные темы доставляли Анне огромное удовлетворение. Она помнила их с самых ранних лет, когда пытливым умом начала постигать мир, ощупывая его своими бесчисленными «почему». Беседы продолжались и потом. Какой-нибудь случайный вопрос, непонятная мысль, слово, и вот она — в кабинете отца. Они ходят из угла в угол обнявшись; непонятное слово раскрывается, вырастает в широкую философскую идею; Ридан увлекает Анну в глубину веков, к истокам культуры, или в тайники природы, где возникает жизнь, или к захватывающим высотам мироздания... Так продолжал перед Анной раскрываться бесконечно широкий мир, и каждая такая беседа была для нее прыжком вперед, в этот мир...

На этот раз беседа нужна была больше самому Ридану.

— Боюсь этого выступления, говорил он, и Анна чувствовала необычную тревогу в его голосе.— Ты пойми: я 'выступаю § впервые после долгого периода работы, о