Техника - молодёжи 1942-01-02, страница 18

К. ВЕЙГЕЛИН

августе 1914 года, в самом начале мировой войны, известный ру сский летчик-испытатель Нестеров сразил своим одноместным аэропланом трехместный австрийский самолет. Враг шел на высоте тысячи метров». Нестеров быстро взял над ним превышение, залетев на две тысячи метров, и затем обрушился сверху па спину врага, давя его всей живой силой своей машины. Неприятельский самолет был уничтожен. Так русский летчик осуществил впервые в истории таран в воздухе. Правда, победа далась дорогой ценой: сам герой также погиб.

Несколько позднее, другой смелый русский летчик, Казаков, произвел. таран в воздухе, но уже несколько иным способо-м. Избегая сильного «нестеровского шока», он хотел свалить противника при нападении па него с тыла. Нагнав неприятельский аэроплан незаметно сзади, Казаков чуть поднялся над ним и ударил по его крыльям колесами своей машины. Таран не вышел сокрушающим: оба летчика остались невредимыми. Но в то время как поврежденный самолет противника вынужден был поспешно удирать, прекратив выполнение своего задания, машина Казакова совершенно не пострадала.

Оба эти случая имели место тогда, когда у самолетов еще не было собственного вооружения для атаки. Первые пулеметы на военных аэропланах со стрельбой вперед через сферу вращения винта появились лишь летом 1915 года. А только такие пулеметные установки могли служить целям нападения. Но желание сразить врага было у русских летчиков столь велико, что они не остановились даже перед таким опаснейшим способом борьбы, как таран.

Любопытно, что первые таранные действия авиации в точнрети повторили те образцы воздушного нападения, которые можно видеть в природе — у птиц.

Одни птицы — соколиные — бросаются на добычу всегда сверху. Пускаясь в преследование, сокол поднимается зигзагами или спиральными кругами. Так он «берет верх» над противником. Перед самым нападением сокол иногда несколько задерживается — делает «ставку». И лишь после таких маневров добыча поражается сильным ударом при мгновенном броске с «высокого верха». Кречеты, ударяющие точно так же сверху, забирают высоту не кругами, а свечкой, столбом: по выражению охотников, «кречет пробивается на хвосте». Ловчие птицы второго вида — ястребиные — имеют другую повадку. Ястребов напускают «в подлет», «в угон». Они нападают па добычу не сверху, а снизу и по возможности скрытно. Задача ястреба — не позволить своей добыче взять «перед». Поэтому он незаметно стелется внизу, прижимаясь к самой земле, и лишь в последний момент стрелой налетает сзади.

Появление в 1915 году пулемета, стреляющего вперед через винт самолета, с синхронным механизмом от мотора, сделало подлинную эпоху в боевой авиации. Летчики получили широкую возможность вести воздушный бой огневыми средствами. Постепенно осваивались многообразные приемы маневрирования в воздухе, фигуры высшего пилотажа. Все это открыло широчайшие возможности для пользования пулеметными установками как для воздушного нападения, так и для обороны. Мысль об использовании непосредственно живой силы самого само

Таран по хвостовому оперению вражеского самолета.

шА '

шш

лета для поражения противника была на долгие годы оставлена.

Таран в воздухе был возрожден лишь в наши дню отечественной войны с германским фашизмом. Советские летчики, бесстрашные сталинские соколы, разят воздушного врага любыми доступными средствами. Когда иссякают патроны и замолкают пулеметы и пушки, советские ястребки смело бросаются на фашистские машины и таранят их.

Подобно тому, как отважные моряки таранят в случае необходимости неприятельское судно или как кавалерист вышибает противника из седла живой силой своего коня, так и советские летчики начинают применять самолет как боевое средство само по себе, независимо от бортового вооружения.

В первой половине июля 1941 года старший лейтенант Морозов успешно протаранил германский истребитель «Мессершмитт-109» на фронте, а младший лейтенант Здо-ровцев* таким же способом разделался с бомбардировщиком «Юн-керс-88» под Ленинградом. В те же дни летчик Терехин, ведя бой с несколькими фашистскими бомбардировщиками, сшиб своим крылом хвост у одного противника, а потом наскочил уже поврежденным самолетом на другого врага, ломая его на части. Сам герой благополучно спустился на парашюте. В начале августа капитан Лебединский, сбив в бою одного «Хейнке-ля» огнем, обрушился на второго тараном и сразил его. Командир звена истребителей, морской летчик Мартищенко, взяв верх в 150 метров над фашистским бомбардировщиком, сокрушил его затем всей тяжестью своей машины. Подобно Терехину, концом крыла своего самолета бьет по оперению вражеского «Хейнкеля» капитан Матвеев: самолет противника разваливается, а машина советского летчика лишь слегка повреждена.

Советские летчики применяют все новые и новые способы тара-нения, с тем чтобы вернее уничтожить врага, а самому остаться невредимым и сохранить материальную часть. Младшие лейтенанты П. Харитонов, М. Жуков (оба под Ленинградом) и Д. Зайцев преуспевают в таком маневре. Они подбираются к неприятельским самолетам в мертвом секторе, сзади и снизу, и деформируют, даже

16