Техника - молодёжи 1944-02-03, страница 9

БРИГАДИР КЛЮГИН

Иногда ему вспоминается школа. Про^ сторный, залитый весенним солнцем класс: седьмой «Б», Учебники и шалости. Футбол «а школьном дворе и обязательная мечта всех советских подростков: стать летчиком, непременно летчиком...

Сегодня все это —далекое прошлое. Это было в том, другом, довоенном мире. Давным-давно. Два года тому назад.

Он был тогда рядовым московским школьником, как тысячи других. И как тысячи других, он вырос сразу, вдруг, за одно лето. Быть может, в ту самую минуту, когда отец, такой подтянутое трогай, в «©привычной военной форме, с вещевым мешком за плечами, вошел в комнату й тихо сказал:

— Ну вот, Дима, ухожу... Береги мать, сестренку. Теперь ты им вместо меня будешь.

Так кончилось детство. Так началась война.

В летчики 16-летний Дмитрий Клюгин еще не годился. В школе оставаться было невозможно. Он был теперь «старшим» в семье, кормильцем. И дорога ему выходила ясная и прямая: на завод, к станку.

Когда в инструментальном цехе Московского автозавода они встретились в первый рае —Клюгин и его будущий станок, — юноша, наивно ужаснулся:

— Ой, ручек-то у «него сколько! Да я на нем год буду учиться —не выучусь.

С «ручками» Клюгин управился скорее, чем думал. Освоив свой полуавтоматический станок, он вскоре догнал и перегнал свою «учительницу» — станочницу Аню Рьи-сину.

Не раз повергал он наладчиков в испуг и изумление своей самостоятельностью и неожиданными экспериментами. Бы-ва'ло провозится весь обеденный перерыв у станка и встречает наладчика, сердитый, сконфуженный.

— Чего натворил? Признавайся, — спрашивает тот*

, — Ничего... Хотел сам станок наладить, а у меня не получается. Объясни!, пожалуйста : почему?

— Так я ж тебе твой станок наладил.

— Да иет, мне другой. Ну этот, который рядом, свободный... Понимаешь, хочу попробовать на двух!.. Другие же работают, а я что?

Как и его сверстники, Дмитрий Клюгин был самолюбив, настойчив, смека»лист и смел. Ну, может быть, чуточку смелее, способнее, упорнее. Он умел не только добиваться: добившись, он тут же шел дальше. Есть такие! натуры «дальнего прицела»: они никогда не удовлетворяются достигнутым. Таким оказался и Клюгин. Когда, он освоил-таки работу ка двух станках, она сразу же стала для него прочитанной страницей; ему не терпелась перевернуть ее: а что, если попробовать на трех стан-каж?.. Скоро его уже.стали величать в цехе «четырехсопйжом».

Его работа была замечена и оценена. Он стал бригадиром комсомольско-молодежной бригады. Прошел специальную учебу на-

курсах наладчиков при заводском техникуме.

Он не только учился са«м, но попутно старался поделиться полученными знаниями со всей бригадой: в свободную минуту он частенько собирал своих товарищей и прочитывал им лекцию,- записанную накануне на курсах.

Учеба и личный опыт научили етЬ ценить работу станка «на вес времени». Ок рано уэиал цену рабочей минуты, пошил, что в этом — азбука организации труда, рычаг высокой производительности. И этот свой своеобразный «культ минуты» он тоже старался тгришть бритаде.

Однажды на летучке Клюгин сказал:

— Все-таки много времени у нас, друзья, пропадает попусту. Вот взять хотя бы смену резцов: пока все вы по очереди бегаете в кладовую за резцами, станки-то стоягг!

— Ну, а что нам делать? Кто ж нам резцы принесет?

— Я.

— Ты?

— Ну да, я. Что ж тут удивительного? Очень даже складао получится, без лишних разговоров и суеты — представляете себе? Каждый из вас кладет использованный инструмент около себя на определенное место; наладчик (это я„ стало быть) обходит все станки и собирает резцы, потом все сразу несет в кладовую, меняет я раздает по станкам. Просто и хорошо — и никаких простоев!

Нередко кто-либо из членов клюгииской бригада, вернувшись с обеденного перерыва, уже не находил на своем станке партию деталей, we законченных до обеда,

— Где же мои детали? — недоумевал человек.

И слышал «асмешливо-ухоризнешшй ответ товарищей:

— А ты бы еще подольше обедал¹! Ушли твои детали, мы с К'люшиым их сами обточили.

Это производило впечатление: в следующий раз человек спешил поскорей отобедать и вернуться к стайку, чтобы другим не пришлось работать, за него лишниос. четверть часа.

Постепенно, как-то сам собой, установился в бригаде такой порядок: заболеет ли кто, отлучился ли по делу — сосед тотчас же становится за него к станку, И станок продолжает работать даже в отсутствие своего хозяина.

Одно время бригада стала получать поковки из очень твердого литья. Это вызывало поломки оборудования и инструмента: нещадно горели резцы, то и дело приходилось останавливать станки. Клюгин жаловался мастеру, технологу. Те пожимали плечами (мол, что же тут посоветуешь?).

— Горят резцы? Меняй их—только и всего.

Клюгин упрямо качал головой:

— Менять неинтересно. Время уходит. Простой. Опять же резцов жалко —дефицитный металл,,. Нет, тут надо, бы по-другому: надо, по-моему, сделать подачу медленнее.

— Но ведь тем самым замедлится и весь процесс обработки. И ты будешь давать за смену, скажем, восемьсот деталей вместо тысячи.

— Ручаюсь ва тысячу! Разрешите попробовать?

Клюгш давно уже успел прикинуть в уме технологический «баланс» предложен-ного им мероприятие Он знал: потерян «а подаче, он наверстает на уплотнении рабочего времени, на ликвидации простоев, поломок оборудования и т. п.

Он подобрал ко «всем станкам другие шестерни. Подача стала медленнее—и резцы перестали гореть. Уже не нужно было беспрерывно сменять их то на том, то на этом станке. В результате, благодаря применению различных (соответственно твердости обрабатываемых деталей) режимов резания» бригада! Клюпша стала) работать лучше прежнего —-ровнее, радшич-нее, выдерживая график и перевыполняя нормы.

Но бригадир не унимался. Теперь ему не нравилось поведение супорта станка: слишком уж медленно он отходит! Холостое, неироишодителмгое движение — а времени оно отнимает столько же, сколько и сама работа. За это время можно успеть вставить ншую деталь, пустить станок, начать обточку...

Для того чтобы отвод супорта происходил побыстрее, мгновенно, за какую-ни будь пару секунд, Клюгин решил переконструировать кулачки, которые переключают станок с рабочего хода на холостой и обратно, Это сразу же резко сократило вспомогательное время щ обработку каждой единицы изделия.

Если раньше на обработку одной детали рабочий затрачивал 3,5—4 минуты, то теперь он стал управляться, а 1,25 минуты.

Всего б секунд уходит на то, чтобы отвести супорт, вынуть готовую деталь и вставить другую, но тут опять возникло новое «но»: укладка и транспортировка готовых деталей производилась в бригаде вручную, и на это уходили подчас десятки минут.

А почему бы не механизировать это дело? Клюгин с завистью вспоминал: на о а* ном Чгз московских оборонных заводов ему довелось видеть остроумное устройство, по которому обработанные детали сами скользили, откатывались к месту следующей технолюгической операции.

— Вот бы у нас что-нибудь в этом роде придумать! — предложил Кл'югин своему комсоргу, технологу цех я Максимову.

— А что ж, можно! Это we проблема, — загорелся технолог.

И скоро вдоль всей линии хлюгидакш станков появились особой конструкции металлические «склизы», полностью устранившие потери времени на транспортировку готовых деталей. Рабочему достаточно отложить в сторону сделанную им деталь — склиз сам доставит ее куда нужно.

В результате всех этих нововведений бригада Клюгнна стала выполнять задание на 250—270 процентов в среднем. Око и понятно: ведь вместо 1 детали за 3—4 минуты каждый член бригады стал обрабатывать теперь 2—3 штуки.

Но «з всей бригады, может быть, один только Клюгин уже тогда догадывался, что это лишь начало, что бригада работает, собственно, далеко не на полную мощность.