Техника - молодёжи 1944-07-08, страница 27

шуп ярче и разлился широким синим кругом: безмолвный ответ, принесенный светом со дна пучины.

— Они живы!—-В голосе Ганешина звучала радость «обеды. — Передайте на «Рн-ковери»: пусть подходит зацеплять батисферу.

В это время синий свет замигал подобно сигнальному фонарю.

— Они говорят... — обернулся Ганешин к , миссис Мшглс, но услышал в темноте тихий {вздох и затем -мягкое падение тела...

— Отнесите ее в рубку, вызовите врача, — приказал • Щитов подбежавшим людям.—Не выдержала, бедняжка!.. Ну, что там? —- обратился он к Ганешин у,

— Передают, что оба живы, экономят кислород, как могут, но больше двух часов- не протянут. Батисфера в порядке, не отделится груз... — читал он мелькавшие на экране вспьшшг.

Ганешин передал запертым в батисфере людям) несколько слов о предпринятых мерах спасения.

Свистки, крики в мегафон, шум. машины американского судна, шипение пара и грохот лебедок разносились над спокойным морем: мелодия борьбы за жизнь двух смелых исследователей.. А там, внизу, в их распоряжении, оставался еще час жизни, всего шестьдесят коротких минут...

Незаметно и внезапно подошла победа: огромные храпцы, опускавшиеся по указаниям Ганешина, ухватили! батисферу за боковую скобу. Громко рявкнул гудок «Аметиста^ и в тот же миг машинист на «Рьжовери» переключил муфту лебедки на обратный ход. .Медленно (вышла слабина громадного, в руку толщиной, троса. Барабан заскрипел от напряжения: гибкий стальной канат, сплетенный из 222 проволок, вместе с батисферой имел .вес в 60 тонн —в три раза больше допустимой рабочей нагрузки.

Трос выдержал. В голубом щтт экрана телевизора батисфера качнулась, выпрямилась, дернулась {вверх и медленно начала подниматься. Ганешин, ©ращая объективы, некоторое время следил за ней, пока она не скрылась в чернеющей синеве глубины экрана. Тогда Ганешин выключил ток, зажег свет в лаборатории) и вышел на палубу. Телевизор был уже не нужен. Внимание всех сосредоточилось «а огромной лебедке «Рико&ери», медленно тащившей из глубины непомерную тяжесть. Капитан Пенланд безотрывно смотрел на аккуратно ложившиеся на барабан витки и вычислял в уме скорость подъема: оставалось сорок минут до рокового срока,

«Не успеем, задохнутся!» мелькнула у него мысль. Стиснув руками поручни, Пенланд приказал ускорить подъем. Это был смертельный риск. В напряженном молчании лебедка застучала чаще, барабанстаЛ вращаться быстрее. Прошло еще несколько минут, и однообразный шум вдруг рассекся острым «свистом пара. Лебедка, сделала не-сколько быстрых оборотов, и побледневший машинист остановил ее.

— Лопнул трос!,. испуганно выкрикнул кто-то.

Ужас приковал людей к месту на обоих судах. Все, как один, молча» смотрели на поверхность моря... Но в ту же минуту кз медленно колыхавшейся, воды выскочил огромный ярко-красный яйцеобразный пред* мет, снова исчез » столбе брызг и через секунду плавно закачался а белом кольце пены.

Все с облегчением вздохнули: внезапно оторвался груз батисферы, она рванулась кверху, и ярапцы автоштадески раскрылись, освободи» ша»р от тяжелого троса. Люди разразились криками радости, покрывшими могучий рев четырех гудков: суда бросили в простор океана ©есть о новой победе разума я вола людей.

Ганешин стоял на мостике « пристально смотрел на спасенную им батисферу. Ом

вздрогнул, когда Щитов положил руку на его плечо.

— Леонид Степанович, адмирал опрашивает о (результатах.

—- Сейчас иду. А ты распорядись поднимать телевизор. Да, а как наша гостья?

— Я уже отправил ее на шлюпке, там она нужнее! —- улыбнулся Щитов. — Она искала тебя, хотела благодарить!

Ганешин махнул рукой н направился в радиорубку. Батисферу уже буксировали к кРиковери».

— Что дальше? — спросил Щитов, когда Ганешин вернулся на мостик.

— Закончим подъем телевизора и пойдем лвоей дорогой.

— А разве ты к ним ш поедешь? — с недоумением воскликнул капитан. — Я при- • казал шлюпку не поднимать,

— Нет, не поеду.

— Почему? Разве не интересно посмотреть на спасенных, расспросить их: они» ведь тоже изучают дно.

— Конечно, интересно, но, понимаешь ли, — Ганешин поморщился: —■ ведь будут благодарить, а я не люблю этого. • Лучше давай удерем! А об их исследованиях «все равно скоро узнаем...

На судне американской экспедиции были заняты подъемом и открыванием батисферы и - не заметили, что белый советский корабль быстро поднял шлюпку и телевизор. «Аметист» запросил о здоровье спасенных, получил ответ: «Слабы, но вне опасности», развернулся и начал набирать ход. Американцы не сразу догадались о намерениях «Аметиста», и только когда на нем взвился сигнал традиционного прощания, они поняли, в чем дело, Сигнальщик с «Риковерн» отчаянно замахал флажками, но «Аметист» увеличил ход. Спасенные исследователи, офицеры и матросы, как один человек, смотрели вслед белому кораблю, становившемуся все меньше в солнечной дали. Внезапно гулкий грохот орудий раскатился над зелеными волнами: крейсер •салютовал удалявшемуся «Аметисту».

Ганешин наблюдал за уборкой телевизора, когда- с мостика послышался голос Щитова:

— Леонид Степанович, иди-ка к радио, вызывают африканцы! — В голосе капитана звучала дружеская насмешка. — Техника все равно поймает тебя, даже в глубине океана!..

Радиоаппарат застучал отрывистые слова благодарности, просьбу сообщить фамилию командира, руководившего спасением. Аме-«ршанцы выражали восхищение беспримерной работой русских моряков*, чудесным изобретением... В потрескивание радио с «Риковерн» вдруг вмешалось резкое щелканье позывных «Аметиста», характерное для мощной радаюстанцин нового лшкора.

Радист простучал ответ, и Ганешин выслушал четкие сигналы, славшие от имени адмирала привет американской экспедиции И поздравления личному составу «Аметиста». Особенное удовольствие адмирал выражал Ганешину. -Ответив командующему, Ганешин приказал радисту.:

— Передайте «Риковери», начальнику американокой океанографической экспедиции Миллсу. Командующий советским Тихоокеанским флотом только что передал 'тш поэдр&вление со спасением и пожелания дальнейших успехов в вашей отважной работе. — Ганешин умолк. Радист держал руку на ключе и выжидательно смотрел на изобретателя. — Все! — коротко бросил Ганешин.

Через пять минут он крепко спал у себя в каюте.

Осенний владивостокский дожДь хлестал в высокое окно кабинета, Ганешина. Моряк перечитывал письмо от спасенных им полтора месяца назад американских ученых.

«Только тот, кто провел в безнадежности и отчаянии шестьдесят часов ж недоступном дне океана, может понять, что сделали вы, писали ученые. — Нельзя передать, что пережили мы, уже впавшие в тупое безразличие смерти, когда увйдели свет в окнах и поняли ваши сигналы. С этой незабываемой минуты мы живем с твердой верой в безграничную силу человека, в его светлое будущее, в то, что нет одиночества даже в самых смелых, еще не понятых миром исканиях...»

Перечитав письмо, Ганешин начал писать ответ.

«Я считаю, что ваша благодарность должна быть направлена не ко мне лично, а к моей стране, моему народу. Что такое я и вообще любой человек без родины, без поддержки большого числа людей? Я достиг известных ■ вам результатов в завоевании океанских глубин прежде всего благодаря точной направленности поставленных задач и, конечно, благодаря огромным материальным (возможностям. Первое дал мне наш старый ученый, который несколько лет назад призвал нас, мо~. ряков, дать науке глаза и руки, которые могли бы достать океанское дно. Он же показал нам, на что . способен человек в борьбе с морем, .рассказан о замечательном атолле Факаофо... Второе дала мне родная страна... поддержка, внимательная помощь правительства, огромного коллектива флота, разных людей—от ученого до слесаря— всего, что является для меня моей родиной, привели ее тем досшжеишш, которые показались вам почти сверхъестественным могуществом. И это только начало. Мы будем продолжать!..»

Из медленно колыхавшейся воды выскочил огромный ярко-красный яйцеобразный

Предмет.

25

ч