Многие современники Ломоносова считали свет потоками очень тонкой материи. <гНо если это так»— спрашивал Ломоносов,— то каким образом световые лучи от многих свечей, не сталкиваясь, проходят сквозь

алмаз?»

Диссертация «о теплоте и стуже» была напечатана на латинском языке в журнале Академии наук. Она произвела большое впечатление на русских и иностранных ученых и вызвала многочисленные отклики в заграничных журналах. Теория Ломоносова нашла как противников, так и защитников. Знаменитый ученый, русский академик Леонард Эйлер, проживавший в то время за границей, писал: «Совсем другое дело сочинение Ломоносова о причине теплоты: все, что другими было говорено о том,«—нелепо или неосновательно и потому весьма далеко от достоверного объяснения».

Из противников Ломоносова особенно отличился немецкий магистр Иоганн Арнольд, получивший даже звание доцента по физике за защиту диссертации, специально посвященной критике теории Ломоносова. Ломоносов прочел об этом в одном гамбургском журнале. Он увидел, что Арнольд извратил сущность его рассуждений.

Ломоносов немедленно написал ответ на критику и послал его академику Эйлеру. В письме к нему он жалуется, что «издатель журнала... не столько из любви к науке, сколько из недоброжелательства напал на мои неусыпные труды и, не поняв их, жестоко отделал. Посылаю на Ваше проницательное рассмотрение самое очевидное доказательство его злобы и тупости...»

«Недобросовестность и слог немецких газетчиков, — ответил ему Эйлер, — мне очень хорошо известны и нисколько не трогают меня: я смеюсь, видя, как они терзают... прекраснейшие сочинения. Надобно презирать подобные статьи... всякий знает, что появившиеся до сих пор трактаты о причинах теплоты еще не разъяснили вполне этого предмета, и занимающиеся его исследованием заслуживают величайшей похвалы. Вас нельзя не поблагодарить за то, что Вы рассеяли мрак, покрывавший доселе этот вопрос».

Ответ Ломоносова критикам был напечатан в Амстердаме на французском языке. Редактор журнала писал ему, что, помещая его ответ, он хотел «защитить только праведное Ваше дело от таких неправедных .поносителей».

Своей механической теорией тепла Ломоносов положил основание научной термодинамике — теоретического фундамента всей современной теплотехники. Медленно, но верно завоевывали признание его идеи. Только через 100 лет механическая теория тепла была окончательно утверждена трудами Роберта Мейера, Джоуля и других. Через 130 лет вошло в научный обиход понятие об абсолютном нуле температуры. А в наше время астрономы и астрофизики, определив путем сложных вычислений, что во внутренних частях звезд температура достигает десятков миллионов градусов, подтвердили правильность идеи Ломоносова о невозможности указать самую большую степень теплоты, до которой способно нагреться тело.

Первую теорию разработал знаменитый Ньютон. Он считал свет потоком мельчайших частичек «световой материи», непрерывно вытекающей из светящегося тела.

Вторую теорию высказал Гюйгенс. Он считал свет волнообразным движением заполняющего всю вселенную' мирового эфира¹. Световые волны распространяются от источника света, подобно тому, как распространяют, ся волны в стоячей воде от брошенного камня.

Большинство физиков XVII—XVIII веков признавало «световую материю». Громадный авторитет Ньютона подавлял попытки критиковать его теорию, и ко времени Ломоносова теория Гюйгенса была! почти всеми оставлена. Это, однако, не остановило Ломоносова. Смело и решительно вскрывал он противоречия и нелепости, к которым приводит признание «световой материи». Теория -Ньютона так, как она была, высказана почти 300 лет назад, бы-ла ошибочной. Только в .наши дни, в очень измененном виде, учение о частицах света снова завоевало всеобщее признание. Но во времена Ломоносова теория Ньютона тормозила развитие науки, и поэтому рассуждения Михайла; Васильевича о природе света были передовыми и очень интересными.

Непрозрачная черная пластинка, говорил Ломоносов, на ярком солнечном свете поглощает все падающие на нее световые частички, в громадном числе непрерывным потоком летящие с поверхности Солнца. Все они остаются в пластинке, но, несмотря на то, что пластинка якобы начинена световой материей, она остается черной и не светится в темноте. «Скажите мне, любители и защитители мнения о текущем движении материи света, куда оная в сем случае скрывается?»

Сквозь алмаз, стоящий среди множества свечей, виден свет любой свечи. Следовательно, частички световой материи от каждой свечи свободно проходят сквозь алмаз. Выходит, что в алмазе по всем направлениям имеются каналы, по которым и проходят частички света. Но если алмаз весь испещрен каналами, то он должен быть крайне непрочным. В действительности же алмаз самое твердое вещество. Кроме того, как могут частички света итти сквозь алмаз потоками навстречу друг другу и не сталкиваться? Волновая же теория объясняет все очень легко: волны, расходящиеся от нескольких брошенных в воду камешков, свободно проходят одна через другую.

Важнейшее доказательство, приводимое сторонниками теории Ньютона, заключалось в том, что свет, как все материальные частички, распространяется не мгновенно, а с конечной, измеримой скоростью. Но Ломоносов опроверг этот довод особенно остроумно. Он говорит: ведь и звук, представляющий собой колебания воздуха, распространяется с конечной скоростью — около 1 000 футов в секунду. Не следует ли отсюда, что и звук распространяется! не волнообразно, а- переносится потоком воздуха? Горе нам, если бы это было так. Ведь при ветре, который вызывает на море сильнейшие бури и с корнями вырывает деревья, скорость воздуха составляет всего 60 футов в секунду. Если бы звук от звучащих струн передавался потоком воздуха со

Свет—это колебательный процесс. Волны от камней, брошенных в воду, свободно проникают сквозь друг друга. «Точно так же, — рассуждал Ломоносов, — продолжают свой путь два скрестившихся световых луча».

СЯОР О ПРИРОДЕ СВЕТА

Во второй половине XVIII века, когда среди ученых-физиков разгорелся жестокий спор об истинной природе света, живой характер Ломоносова¹ и 'его неутомимый научный задор не позволили ему остаться в стороне от этого cnojpa о природе света.

8