Техника - молодёжи 1947-11, страница 8

том, что царское правительство продолжало не понимать роли отечественной науки, пренебрегало ею, относилось к ней с подозрением и, преклоняясь перед всем иностранным, предпочитало в случае надобности ввозить готовую науку и технику из-за границы. Материальная поддержка правительством науки была обычно крайне незначительной. Научное исследование становилось профессией только для очень немногих лиц, оставлявшихся при кафедрах в высших учебных заведениях, причем количество штатных мест таких, оставленных при кафедрах, было ничтожным. Основная масса молодых людей, кончавших высшие учебные заведения, шла на преподавательскую работу в среднюю школу, на производство или в такие практические области, которые были весьма далеки от науки. Таким образом, Россия в. XIX веке имела много замечательных ученых, могла гордиться длинной чередой важнейшие открытий и изобретений, но, за редкими исключениями, в ней не было систематически развивавшейся собственной науки.

Такой разрыв между возможностями, даваемыми страной, между стремлениями широких масс к науке, с одной стороны, и отсутствием правительственной поддержки — с другой особенно ясно сознавался в последние предреволюционные десятилетия русской науки. За этот период можно отметить многочисленные и широко задуманные попытки создать помимо официальной науки, культивируемой в государственных учреждениях, общественную науку, не зависящую от правительственной помощи. Возникают многочисленные частные высшие школы в Петербурге, в Москве и в других городах. В Петербурге с большим успехом и продуктивностью работали Бестужевские курсы, Психо-неврологический институт, Организованный профессором Лесгафтом. В Москве возник и широко развивался частный женский университет под назва-йием Высших женских курсов; кроме того, существовали так называемые курсы Герье, Голицынские сельскохозяйственные курсы. В этих высших школах можно было получить систематическое высшее образование по различным специальностям. Наряду с такими высшими школами нормального порядка почти стихийно возникали так называемые «народные университеты», особенно широко распространенные в Москве. Деятельность народных университетов состояла в организации циклов популярных лекций по разнообразным областям зн&ния и по отдельным актуальным научным темам. Лекции читались известными учеными и профессорами, имели большой успех и хорошо посещались интеллигентами и передовыми рабочими. Иногда наряду с лекциями организовывались лаборатории и специальные ботанические, геологические, археологические, искусствоведческие и другие экскурсии не только в России, но в отдельных случаях и за границу. В 191! году на средства, пожертвованные Шанявским, на Миусской площади в Москве было выстроено большое специальное, очень хорошо оборудованное здание народного университета с рядом специальных аудиторий, лабораторий и хорошей библиотекой. Очень оживленно и продуктивно протекала работа научных обществ, например, Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии и Общества испытателей природы в Москве. Первое из указанных обществ достроило в Москве Политехнический музей, который служил и сейчас продолжает служить целям tta-учно-техни-чеекой пропаганды среди широких кругов московского населения. Общества имели специальные секции по различным отраслям знания, на которых обсуждались новые научные работы московских учгеных. В этих обществах весьма деятельное участие принимал знаменитый ботаник К. А. Тимирязев, выдающийся физик П. Н. Лебедев, создатель русской авиационной науки Н. Е. Жуковский и многие другие крупнейшие московские ученые. В Петербурге большое значение имела работа Русского физико-химического общества, объединившего в реальной работе все тогдашние кадры физиков и химиков. Весьма эффективно работали научные общества в Казани, Харькове, Нижнем Новгороде и в других городах. Еще более показательным и ярким выражением научной общественности служили большие съезды естествоиспытателей и врачей, собиравшиеся в Петербурге и Москве. Всего таких съездов было проведено 12. Последний из лих, состоявшийся на самой грани 1909 и 1910 годов, был особенно значительным. На этом съезде принимало участие около 6 000 человек, то* есть собралась почти что вся тогдашняя ученая Россия, имеющая отношение к естествознанию и медицине (включая и студентов старших курсов). Съезд происходил в Москве. Йа торжественных общих собраниях съезда в Колонном I з.але. с докладами на самые острые научные темы высшей нервной деятельности и теории относительности выступали академик И. П. Павлов и профессор физики Московского университета М. А. Умов. На заседании физической секции П. Н. Лебедев делал доклад о своих изумительных по тон

кости и значению опытах со световым давлением на газы. XII съезд естествоиспытателей и врачей в Москве был последней наиболее внушительной демонстрацией сил и качества дореволюционной русской науки.

Через год после этого съезда в той же Москве, однако, произошли катастрофические события, в которых с полной ясностью выявилось тяжелое трагическое состояние науки в царской России. Студенческие волнения в Московском университете в конце 1910 года {внешне связанные со смертью Льва Толстого) явились поводом для московской полиции вторгнуться в жизнь университета. В аудиториях, где происходили студенческие сходки, вместо профессоров стали выступать полицейские приставы и даже сам московский обер-лолидмейстер. Большинство наиболее передовых профессоров во главе с ректоратом (проф. А. А. Мануйлов, акад. В. И. Вернадский, проф. П. А. Минаков) подали в отставку. Министерство народного просвещения, возглавлявшееся тогда проф. Кассо, приняло эту отставку, и Московский университет на долгие годы, до революции, остался без своей коренной основной профессуры. Вместо выдающихся ученых были приглашены случайные люди. Научная жизнь университета за эти годы замерла и захирела. Для подготовки молодых ученых Министерству народного просвещения приходилось подбирать бригады наиболее благонамеренных оканчивающих студентов и направлять их, как во времена Петра I, за границу.

Знамением времени, характеризующим эпоху между революцией 1905 года и Октябрем, было то, однако, что ученые, покинувшие Московский университет, нашли без промедления опору в общественности. Многие из них начали продолжать преподавательскую, а также научную работу в указанных выше частных высших учебных заведениях, а также в народном университете имени Шанявского. Даже императорская Академия наук в лице большинства ее либерально настроенных членов старалась помочь московским ученым, вынужденным уйти из университета. Были собраны довольно значительные средства на постройку исследовательских институтов, два из которых и удалось учредить как раз в самый канун Октябрьской' революции. Это были Физический институт на Миусской площади и Институт экспериментальной биологии на Воронцовом Поле. Среди ушедших из университета был уже упомянутый выше блестящий русский физик-экспериментатор П. Н. Лебедев. Он перенес свою работу в частную квартиру, в подвал дома № 20 по Мертвому переулку. Здесь им были выполнены последние его инте^ ресные опыты, связанные с природой земного магнетизма. 14 марта 1912 года П. Н. Лебедев умер в возрасте 46 лет. Едва ли приходится сомневаться, что московская научная катастрофа 1911 года ускорила его смёрть.

В годы первой мировой войны общественная наука, развивавшаяся вопреки официальным правительственным рогаткам, во многом помогла фронту. В таких общественных организациях, как Земский союз, Союз городов, была развернута научная работа по противогазам, по изготовлению рентгеновских установок, телефонов, медицинских термометров и т. д. В Петрограде Академия наук оказала существенную помощь общественным начинаниям, учредив широкую комиссию естественных производительных сил России (КЕПС). В многочисленных секциях этой комиссии начали разрабатываться очень многие вопросы технической физики, геологии, химии, которые оказывали существенную помощь военной промышленности. 1

Эта общественная научная волна, высоко поднявшаяся за военные годы, во многом облегчила в начальном периоде решение тех громадных научных задач, которые были выдвинуты в первые же месяцы победившей пролетарской социалистической революцией.

Качество русской науки за последнее десятилетие перед революцией было очень высоким. В области физико-матема-тических дисциплин блистали имена механиков и математиков А. М. Ляпунова и А. Н. Крылова и крупнейшего аналитика В. А, Стеклова. Огромное техническое значение имели теоретические открытия аэродинамиков Н. Е. Жуковского, С А. Чаплыгина и К. Э. Циолковского, Работы П, Н. Лебедева по ультракоротким радиоволнам н по световому давлению прославили его имя как лучшего экспериментатора в мире. На смену старшего поколения физиков выдвинулись рядом важных работ молодые исследователи. П. П. Лазарев положил начало современному физическому исследованию фотохимических процессов. Д. С. Рождественский разработал остроумный метод количественного определения аномальной дисперсии паров металла, ставший классическим. А. Ф. Иоффе приобрел широкую известность экспериментальными ра«