Техника - молодёжи 1948-07, страница 32

его так же хорошо, как к прибор, который он сделал сам? Как не верить этому аппарату?

Синицкий взглянул на стрелку глубиномера. Она приближалась к цифре 250. Около приборов -стояли, не шелохнувшись, Сайда и Нури. У пульта управления замер молчаливый штурман. Перед ним светилась, как на большом экране, карта глубин'Каспийского моря. Где-то посредине медленно ползла яркая точка, указывая, в каком месте сейчас находится подводный дом.

— Может быть, пойти немного южнее? — робко предложила Сайда, нарушив молчание. — Должен же где-нибудь быть нефтеносный пласт.

— Уже пройдено восемьдесят километров. Ничего нет, — отрывисто сказал Васильев, взглянув на светящуюся карту, и вышел из рубки.

В кабинете он сел за стол и посмотрел на приборы скорости и глубины. Неужели; танк ничего не найдет?.. Он вздрогнул от страшного предчувствия... Ведь это решающее .испытание... Может быть, скоро все кончится? Все убедятся, что в далеких морских глубинах нефти нет. Это была только смелая гипотеза геологов. Тогда поставят у берегов частокол вышек, а подводный дом вытащат на сушу.

Протяжное гудение послышалось из аппарата видеотелефона. Замигала контрольная лампочка, замерцал экран. На гудок телефона в кабинет вбежал Нури и, увидев Васильева, остановился в нерешительности. Он не знал, что инженер находится здесь.

— Васильев у аппарата,— проговорил инженер, прикрывая рукой красные от бессонницы глаза.

— Александр Петрович? — послышался из репродуктора взволнованный голос. — Чем порадуешь? — На экране показалось озабоченное лицо директора.

— Идем на глубине д&^гсотпятидесяти метров, южнее основного направления,— сообщил Васильев.— Результаты прежние.

— Да.,. Ничего не поделаешь,— со вздохом сказал Агаев. — Не верю, откровенно говорю, не верю, ко, видимо, на этих глубинах ничего нет. Москва ждет сообщений. Придется так и доложить. Кончайте испытания, вам нехватит энергии аккумуляторов.

Дальнейший риск бессмыслен. Помните, что вы не один.

— Я это очень хорошо помню,— Васильев медленно протянул руку к кнопке и выключил аппарат. — Скажи там, — неопределенно взмахнул он рукой, обращаясь к Нури. ~ Пусть... Обратно...

Нури на минуту задержался у стола и на цыпочках вышел из комнаты.

Оставшись один, Васильев долго сидел с закрытыми глазами, потом машинально открыл ящик стола. Прислушался... Гудели машины, шлепали гусеницы по *дну, где-то плескалась вода.

Итак, все кончено. Ошиблись геологи. Нет нефти на этих глубинах, она прячется там, где мелко, где ее спокойно можно доставать, установив тонкие ножки буровых Гасаиова.

Хотелось ободряющего, теплого слова. Джафар Алекперович? Но что скажет ему директор? Он уже принял решение: надо возвращаться. Позвонить Али? Его многие так зовут, просто по имени. Ему тоже хотелось назвать его так по-др^ужески... Али... 'Но где он? Как его найти? В каких горах Кировзбадского района?

Васильев раскрыл дневник на последней странице и прочитал: «Завтра решающие испытания! Проверить!..» Дальше шел перечень вопросов, требующих особого -внимания. В конце приписка 29 сентября: «Итог работы последних лет. Что-то будет?»

Васильев с горькой усмешкой перелистал исписанные страницы, достал из кармана ручку, медленно отвинтил колпачок, всматриваясь в последние строчки, и аккуратно написал на чистой странице: «30 сентября».

Он еще раз посмотрел на эту дату и вдруг прижался щекой к раскрытой тетради... Но слабость длилась недолго. Васильев зстал, прошелся по комнате. Он невольно .вспомнил рассказы старых •нефтяников о том, как впервые советские люди начали использовать «золото каспийского дна». В Баку приехал Киров. Он отгородил бухту от моря ■плотиной, выкачал из нее воду, для того чтобы на этой отвоеванной у моря земле поставить первые буровые. Сколько было неудач! Вода прорывала плотину. Отказывали, насосы. Нехватало механизмов, транспорта, людей. Киров не сдавался, он упорно стремился к цели, которую перед ним поставила партия...

На первой буровой, кроме грязи и газа, ничего не оказалось. Зашевелились враги. Но Киров .продолжал работать. Он был уверен, что нефть есть в бухте. Он приказал заложить еще несколько буровых. Он верил!..

Не -может сдаваться и он, Васильев. Он тысячи раз пройдет по дну только затем, чтобы в тысяча первый все ;же найти, в далеких глубинах «черное золото».

Послышался протяжный н назойливый сигнал из репродуктора. Васильев оторвался от своих мыслей и нажал кнопку,

— Это Гасанов говорит, — услышал он задыхающийся голос. На экране показалось обеспокоенное лицо Ибрагима.

— Понимаешь меня. Я сейчас узнал от Агаева. Он говоритнадо кончать испытания, там ничего нет. Неправда, я знаю — есть!

— Аппарат не видит нефтеносных пластов, — устало возразил Васильев.

— Он слепой, твой аппарат. Попробуй смотреть своими глазами. Ты знаешь, как выглядят нефтеносные пески? Сам смотри...

Вбежала задыхающаяся Сайда.

— Что случилось? — забеспокоился Васильев.

— Нашли... Скорее, — наконец проговорила Сайда.— Аппарат работает,— добавила она и бесшумно опустилась в кресло. Видимо, ей дорого далось это волнение.

— Сайда! — звал репродуктор.

Она словно не замечала того призыва и несвязно бормотала:

— Синицкий сделал переключение в аппарате... Увеличил усиление в два раза, чтобы принимать отражение от самых глубоких пластов. Оказывается, нефть гам... Кто же мог это предполагать? Так никогда не было, мы искали ее на меньших глубинах.

— Сайда! — надрывался репродуктор.

Васильев и Нури выбежали из кабинета: нельзя терять ни одной минуты.

— Это ты, Ибрагим? — наконец подошла Сайда к видеотелефону и, словно у зеркала, поправила растрепавшиеся волосы.

— А ну, поближе, поближе, — услышала она голос из репродуктора. Лицо Гасанова улыбалось на экране. — Дай я тебе на ушко скажу.

Сайда наклонилась над видеотелефоном.

— Опять твой аппарат ослеп. — неожиданно строго сказал Гасанов, но не выдержал этого тона и рассмеялся. — Я бы на месте Васильева... Как он только тебя терпит!..

— Ну, прости, хороший мой, — закрывая уставшие глаза, тихо говорила Сайда. — Я совсем не виновата. Аппарат не мог обнаружить нефть на такой глубине. — Она смущенно улыбнулась. — Нас сейчас разделяют триста метров воды, а ты меня отчитываешь...

— А как же? Я тебя и на дне морском найду, — засмеялся Гасанов,

«Приготовиться Н всплытию!»

Сайда прибежала в рубку. Там уже заканчивались последние приготовления, перед тем как приступить к бурению.

Все насторожились, ожидая команды. Васильев, как бы спрашивая у каждого совета, всматривался в их лица. Он прочел в них молчаливое одобрение, готовность и нетерпение.

— По местам! — прозвучала краткая команда.

Топот ног по лестнице, и в рубке никого. Только стояли, как бронзовые застывшие фигуры, два дежурных техника за приборной доской да молчаливый штурман подводного корабля.

Васильев ходил взад и вперед по комнате. «Хватит ли энергии аккумуляторов, — думал он, — чтобы электробур успел дойти до нефтеносного пластаг Ведь пласт лежит так глубоко! Подводный дом израсходовал слишком много энергии во время своего путешествия. Может быть, вернуться? Нет! Разве можно сейчас отказаться от того, к чему стремились столько лет?»

Васильев спустился в буровую. Там полным ходом шла работа. Где-то в глубине вращалось, вгрызаясь в породу, долото электробура, дрожали трубы под потолком, постепенно сползая вниз. Радостно шумела буровая, — казалось, что это все происходит в яркий солнечный день там, наверху, где носится по волнам свежий ветер Апше-рона, где пахнет морем и виноградом.

Синицкий чувствовал себя героем. Ну как же, если бы он не догадался увеличить усиление в аппарате, то, вероятно, пришлось бы закончить испытания, даже не приступая к бурению. «Впрочем, -через несколько дней эта мысль пришла бы в голову Нури или Сайде, — признался он сам себе. —Это

Синицкий протянул Рустамову пласт* чассовую коробочку диктофона.