Техника - молодёжи 1952-09, страница 32

Рис. К. АРЦЕУЛОВА

А. МОРОЗОВ

На рассвете инженеру Иванову послышалось, что кто-то его позвал. Он вскочил с кровати и прислушался. Тишина. Только со второго этажа доносился шорок скользивших контактов автоматических электрических приборов. Иванов уже хотел лечь, но в этот миг звук повторился. Он походил на очень далекий, неясный призыв о помощи.

Торопливо одевшись, инженер выбежал из комнаты. Всходившее солнце окрасило золотом небо, море, скалу, на которой стояла лаборатория, и возвышавшуюся над обрывом круглую стальную башню. Звуки, разбудившие Иванова, шли оттуда.

Ага! Наконец-то заговорила!

Улыбаясь, Иванов быстро шагал по тропинке, протоптанной среди чахлых кустиков шалфея, мохнатые листья которых были унизаны сверкающими бусинками росы. Дойдя до обрыва, инженер остановился, прислушиваясь к странным, неразборчивым звукам - как будто в башне заключен глухонемой, всеми силами старающийся сообщить что-то очень важное, спешное.

Лаборатория на скале представляла собой один разросшийся прибор — механическое «ухо», день и ночь прислушивающееся к тому, что творится на море. Задачей установки было улавливать природный сигнал о приближении шторма и делать его слышным, громким.

Иванов прислонился плечом к автоматической сирене, от которой под землей был проведен в лабораторию кабель. Бормотанье механизма постепенно слилось в унылый, тревожащий сердце звук. Но для молодого инженера этот звук казался лучшей музы

кой. В мечтах Иванов видел на берегах всех морей такие автоматы, предупреждающие рыбаков, что морю сейчас нельзя доверять.

«Идет шторм, — думал Иванов. — И, судя по звуку сигнала, очень сильный. Морскому коню придется сегодня здорово поплясать по волнам...»

Одинокую скалу, вздымающуюся над водой далеко от суши, когда-то давно назвали Морским конем за сходство с тем сказочным конем, который в бурю, весь в пене и травах, поднимается с глубокого дна, мчится «о волнам и подхватывает тешущих моряков -отважных, настоящих моряков, и в последнюю минуту не проклинающих погубившее их море.

Акустическую лабораторию для исследования штормовых сигналов, посылаемых самим . морем, построили на Морском коне потому, что сюда не доносились «шумы земли» — промышленные и транспортные, гул лесов и рек.

В хорошую погоду тут царствовала полная тишина, и даже чайки не нарушали ее своими резкими криками.

Сейчас вокруг Морского коня простиралась неподвижная водная гладь, и не верилось, что скоро она резко изменится. Но Иванов знал, что где-то далеко уже образовались волны- и ветер, обдувая их, вызывает появление неслышных для человеческого слуха колебаний. . > |

Обгоняя бурю, - даже ураган мчится примерно в б раз медленнее звука, — летят штормовые сигналы, словно невидимые буревестники... С тех пор как существуют моря и океаны, несутся над (ними предупреждения, десять раз в секунду отбиваемые колоколом бу

ри. Сколько человеческих жизней было бы спасено, сколько кораблей вернулось бы в свои гавани, если бы слух людей, начинающий улавливать звуковые колебания, совершающиеся не менее 16 раз в секунду, мог бы слышать шум надвигающегося шторма — удары «колокола бури», бьющего почти в 1,5 раза медленнее!..

Но даже после того, как голос шторма был открыт, для его изучения понадобились многие годы. Да и можно ли быть вполне уверенным, что работа уже закончена? В лаборатории Иванов в этом уже не сомневался, но здесь, лицом к лицу с морем, хранящим столько тайн, молодой инженер ощутил беспокойство. Вдруг он упустил что-нибудь важное?

«Надо еще раз проверить работу установки по отдельным звеньям», — решил Иванов, ускоряя шаги.

Четыре фасадных окна лаборатории были обращены к морю; вдоль противоположной стены тянулись ряды высоких стоек с аппаратурой. Здесь все как будто жило своей собственной жизнью. Вспыхивали и гасли разноцветные лампочки, медленно ползли вверх бумажные ленты самопишущих приборов, со щелканьем перескакивали цифры различных счетчиков. Самый аппарат, пред; ставляющий собой «ловушку* штормового сигнала, был основан на явлении резонанса и отличался большой простотой.

Главная трудность, стоявшая перед исследователями, заключалась в том, что местный ветер также создает колебания, почти не отличающиеся от сигналов идущего издалека шторма; их долго не удавалось отделить друг от друга.

30