Техника - молодёжи 1954-11, страница 37

Они были еще очень высоко над поверхностью земного шара.

Сев перед радиопередатчиком, Ханибал Калотэ непрерывно повторял:

— SOS... SOS... SOS... Ракета «Буря» в опасности!

На высоте девяти километров ракета вошла в серые тучи, окутавшие ее густым туманом. Это продолжалось несколько минут; потам открылась панорама местности, к -которой они спускались. Километрах в восьми внизу простиралась необозримая, однообразная равнина голубовато-зеленого цвета.

— Море! — вскричал Ханибал, едва взглянув в иллюминатор, и кинулся в кабину управления.

От волнения он мог только пробор-, мотать:

— Товарищи,., там внизу... я виде ч... море! Под нами вода, ничего, кроме бесконечной воды...

Григореску и инженер кинулись за ним в <кают.у. Они убедились, что радист не ошибся.

— Нет, так не должно кончиться, — упрямо произнес инженер.

Он быстро надел кислородную шаек у, взял сумку с инструментами, сварочный аппарат и направился к шлюзовой камере. Лицо его выражало непоколебимую решимость.

ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА

Инженер Станчу пересек шлюзовую камеру и включил механизм, открывающий наружную дверь. Он обвязался гибким прочным канатом, прикрепил его к поручню и пополз по длинному корпусу ракеты к вы хлоиным дюзам.

•Приостановившись, он огляделся. Внизу, на дне пропасти, виднелась поблескивающая поверхность моря.

Положение оказалось именно таким, как он и представлял себе. В одном месте дюзы появилась большая трещина. Ее нужно заварить.

Инженер пустил в ход сварочный аппарат. Шум его послышался даже внутри ракеты, где Ханибал Калотэ, взобравшись «а ящик, чтобы быть поближе к -верхнему иллюминатору, внимательно следил за действиями инженера. Ио видеть ему удавалось немного: в поле зрения были только ноги Станчу Тем временем инженер отодвинул аппарат, чтобы проползти еще па шаг.

МИСТЕР ХЕЙС И ЕГО ДОМА

Один из сеятелей атомной истерии в США, голливудский промышленник Хел В. Хейс, рекламирует строительство домов, которые должны якобы предохранить жильцов от последствий ядерной реакции.

— Бетон но-стекл ян ныв домики, — утверждает мистер Хейс, — отличаются ценными преимуществами. Правда, при близком взрыве атомной бомбы стеклянные стены рассыпаются в мелкую пыль, но... их легко можно построить снова из комплекта запасных рам, быстро и за недорогую цену поставляемых фирмой Хейс.

— Дом не защищает от взрыва, — скажете вы. — Зачем же тогда его строить7

— Но рядом с домом можно по

строить специальное противоатомное убежище, — отвечает мистер Хейс. — Это убежище, — уверяет он, — имеет целый ряд достоинств. Например, если человеку удалось не погибнуть в момент взрыва и он бежит укрыться в убежище, то всякая радиоактивная пыль смывается с него, когда он ны« ряет в искусственный пруд, чтобы доплыть до входа. Пруд вместе с убежищем построит вам за небольшую сумму фирма Хел Б. Хейс.

Так, пользуясь военной паникой, разжигаемой американскими миллиардерами — фабрикантами вооружения, мистер Хейс собирается набивать свои сейфы деньгами своих сограждан.

Из журнала «Юный техник» (Польша)

Неосторожное движение — и ногой он задел аппарат, кувырком полетевший за борт.

Ханибал видел его. — Нет! Я не позволю ему возвращаться за запасным аппаратом! Я принесу его!

Радист быстро надел кислородную маску и через несколько секунд, тяжело дыша, очутился в шлюзовой камере. Еще через несколько секунд он уже полз по скользкому корпусу «Бури».

Он протянул инженеру аппарат, и когда Станчу ответил ему кивком к движением руки, сердце у «него забилось ровнее.

Он помогал инженеру, поддерживая аппарат, пока Станчу продолжал заваривать трещину.

Тем временем «Буря» все опускалась и была уже в шести километрах над поверхностью моря, Б бинокль можно было видеть белые гребешки пены на волнах.

«Если еще через четверть часа мотор не сможет работать, нашей ракете конец», — подумал инженер. Лихорадочно он продолжал свое дело. Наконец трещина была закрыта.

— Готово! — произнес Станчу и сделал радисту знак возвращаться. Тот не заставил себя просить и начал осторожно пятиться к -люку шлюзовой камеры.

Но на полдороге его охватило голо

вокружение. Прямо под собой он увидел море, и море это было странное, оно качалось во все стороны, вздымая горизонт к зениту.

«Что же это происходит?» — подумал Ханибал.

Руки у него обмякли, разжались «а выступе корпуса. Он почувствовал, чго начинает скользить. Все вокруг качалось. И его !мучила только одна мысль: сумеет ли он плыть?

Потом он почувствовал, что падает в пустоту.

Пилот стоял перед панелью управления, сжимая рукоять подъема. «Буря» ровно и быстро неслась в высоту.

— И как я вам говорил, товарищ Григореску, — рассказывал он, — трещина была заделана. Чтобы вернуться назад, я дал Ханибалу знак открыть люк камеры. И вдруг лицо у него пожелтело, как воен. Я «кинулся к нему и успел только схватить за ногу: все тело висело уже за бортом. Мне пришлось тащить его до самого люка. И трудно же это было! По посмотрим теперь, как пойдет дело. Наша «Буря» летит прямо кверху. И мы уже поднялись на 7 600 метров.

Когда они вошли в каюту, Ханибал Калотэ уже встал с койки, где только что лежал в обмороке. Он •сидел перед своими аппаратами, -все еще немного бледный, однако толстое лицо его сияло, а глаза обратились к товарищам с несказанной радостью.

Он ничего не сказал. Его короткие пальцы быстро забегали ио кнопкам аппарата.

Придвинув к себе микрофон, он закричал во всю силу своих легких:

— Алло, ракетодром! Алло! Говорит «Буря»! Мы возвращаемся, да, возвращаемся... и с какими результатами! Вы спрашиваете, отчего я кричу? Как отчего? От радости!

3*

35