"1ЛАМЯ

под землей

СЕРГЕЙ ГУЩЕВ

ПАДАЮЩИЕ ТРУБЫ

катастрофа надвигалась. Никто бы ' даже и н< подумал, что вот эти две высоченные кирпичные трубы обречены. Здесь, на заводе в Запорожье, люди проходили мимо привычных гигантских труб, не взглянув на них, не подозревая, какая опасность нависла над ними, нйд соседними заводскими цехами.

Первыми ее заметили контролеры технической безопасности. Они, как обычно, пришли на завод, чтобы проверить, «как чувствуют себя» высокие сооружения, нет ли где перекосов или опасных трещин. Все оказалось в порядке, если не считать одной мелочи. Одна из труб, прежде стоявшая строго вертикально, чуть-чуть наклонилась. Вершина ее ушла в сторону всего на несколько сантиметров.

Постоянное и точное наблюдение вскоре показало: труба падает... Падает не спеша, равномерно. Каждый месяц, словно стрелка гигантских часов, она наклонялась <и проходила своей вершиной очередные 125 миллиметров. А что если эти «часы» вдруг заспешат, двинутся быстрее?

Стала крениться и вторая труба, стоявшая по соседству.

На ноги были подняты все специалисты. Но сколько они ни бились, проку не было. Трубы продолжали свое ленивое и страшное, размеренное падение.

Лихорадочно перебирая в памяти все, что могло пригодиться, главный инженер вспомнил об аварии на Запорожском масложирокомбинате. Как это похоже!.. Там под фундаментом неожиданно начал оседать грунт. Стоявшая на фундаменте турбина затрепетала: от перекоса началась вибрация. «Полетели» валы. Могучая турбина — сердце электростанции—вышла из строя. Но ненадолго. Вызвали «скорую помощь» — инженеров из научно-исследовательского института, и те всего за пять дней, применив какой-то особый метод, сумели закрепить грунт. Турбину выровняли, и она на том _же фундаменте снова дала ток.

Узнать адрес «скорой помощи» — минутное дело. Главный инженер написал письмо, рассказал о падающих трубах и вложил в конверт: «Харьков, Юмовская, 18, директору Южного научно-исследовательского института по строительству И. М. Литвинову».

Ответного письма не последовало. Вместо него в Запорожье приехали трое инженеров и рабочие из ЮЖНИИ.

Они быстро пробурили в грунте вокруг основания труб несколько глубоких скважин и накрыли их круглыми чугунными плитами, вроде тех, которыми закрыты на улицах канализационные колодцы. Потом в отверстия посреди плит вставили латунные трубки — горелки, напоминающие старинные

34

пистолеты, подкатили воздушный компрессор, протянули шланги к бочке с обыкновенной соляркой и включили свое диковинное устройство.

Работали непрерывно, днем и ночью, дежурили по одному. Впрочем, работой это можно было назвать только условно. Обычно дежурный похаживал вокруг трубы, изредка посматривая через стеклянные «глазки», что делается там, под землей. Яркомалиновый ровный луч в этот момент падал на лицо дежурного, словно он заглядывал в раскаленную печь. Под землей бушевало пламя...

Через пять дней все было кончено. Инженеры собрали пожитки и уехали.

На заводе собирались построить еще одну трубу. И перед отъездом специалисты ЮЖНИИ сделали заводу подарок: подготовили участок для новостройки.

Оползни на нем невозможны, отвердевший грунт уже не сможет осесть. Он прочен необычайно, на нем можно смело строить дом, водонапорную башню, трубу... И, пожалуй, даже не обязательно закладывать фундамент.

Дом без фундамента?! Это неслыханно!

Я знаю, вам не терпится узнать об этом интересном изобретении подробней. Как устроен сам аппарат? Что происходит под землей? Можно ли в самом деле строить дома без фундамента?

Вы получите ответы на все эти вопросы. Но только сначала давайте поговорим о лёссе.

Рис. С. ВЕЦРУМБ и Л. СМЕХОВА

ДРАГОЦЕННАЯ ПЫЛЬ ПУСТЫНИ

Есть в Центральной Азии огромная мертвая, каменистая пустыня Гоби. Здесь нет воды, климат резко континентальный. Резкие переходы от холода к теплу, частые песчаные бури в течение веков размельчают камни пустыни. В летние месяцы ветры подхватывают тончайшую пыль и заволакивают ею все небо, так что из голубого оно становится желтым. Вот ветер потянул на юг, пожелтело небо и над Китаем. Дождь микроскопических пылинок выпадает на землю. За тысячи лет из этой пыли накопился толстый слой особой мелкоземлистой породы, необычайно нежной на ощупь. Это плодородный лёсс.

Лёсс бывает не только желтым, но и сероватым и даже палевым. Иногда почти на одну треть он состоит из известковых солей. Но плодородие зависит не только от химического состава лёсса. У этой почвы особая структура. Мельчайшие песчинки прилегают друг к другу неровно: между ними остаются зазоры, крохотные поры. Взяв в руки тяжелый, твердый кусок лёсса, трудно поверить, что половину его объема, ровно пятьдесят процентов, занимают поры, заполненные воздухом. Воздух в порах облегчает развитие почвенных бактерий, дает возможность корням растений развиваться быстрее.

Лёсс так слежался, что его трудно копать лопатой, дробить киркой. И в то же время его можно легко растереть между пальцами в тончайший порошок, снова превратить в ту пыль, из которой он когда-то произошел.

Лёсс есть не только в Китае. 120-метровой высоты достигают отвесные лёссовые обрывы на берегах Рейне в Германии.

Много лёсса в Африке, в Южной и Северной Америке. «Запасы» этой породы на земле таковы, что слоем лёсса толщиной в метр можно было бы покрыть весь земной шар!

На лёссовидных грунтах в нашей стране стоит почти вся Украина, большая часть среднерусской полосы. Западная Сибирь, Северный Кавказ и вся Средняя Азия. Толщина лёсса у нас доходит до 25—30 метров.

Обильные урожаи, богатство приносит земледельцам драгоценная лёссовая пыль. Лёсс — друг человека. Но мы рассмотрели только достоинства этой интересной породы. А у нее, к великому сожалению строителей, оказался один очень серьезный недостаток.

На одном из этапов своей научно-технической деятельности Любознайкин занялся изучением различных способов борьбы с проседанием лёссового грунта под фундаментами. Ему удалось сразу же установить, что легко разрушающийся от воды лесс, будучи обожжен, приобретает свойства камня.