Техника - молодёжи 1960-02, страница 19

„МЕТЕОР" ЛЕТИТ ПО ВОЛГЕ

ПРИМЕРНО лет двадцать тому назад молодой сормовский инженер Ростислав Евгеньевич Алексеев начинал свои первые опыты с двухметровой моделью катера на подводных крыльях. Тогда у Алексеева было только двое помощников — Николай Зайцев и Леонид Попов, давние его товарищи по парусному спорту. Теперь же в Сормове работает большое конструкторское бюро, оснащенное своей исследовательской и экспериментальной базой.

Поздней осенью прошлого года я приехал в Сормово.

У одного из причалов стояли готовые «Ракеты». Они чуть покачивались на волне рядом с маленьким крылатым катером. А поодаль от них возвышался большой крылатый корабль — новое детище конструкторского коллектива Алексеева, стопяти-десятиместный теплоход «Метеор», готовящийся выйти на первые свои ходовые испытания.

Испытания начались утром ясного дня. На_#реке было холоднее, чем на берегу, и в воздухе уже резко чувствовалась прохлада поздней осени.

Малый катер на крыльях, теплоходы «Ракета» и «Метеор» — все три судна, такие различные по величине, медленно начали выходить из затона на широкий фарватер Волги. Некоторое время они плыли рядом, еще не выходя на крылья, и необычная эта картина представляла собой наглядную диаграмму роста размеров крылатых кораблей — нтог многолетней работы коллектива.

— Наш крылатый флот вышел на Волгу! — сказал мне Алексеев.

«Метеор» набирал скорость, и нос судна постепенно " поднимался, корабль словно бы вырастал: это выходило из воды носовое крыло. Еще минута — поднялась корма, и переход от плавания к полету ощутился вначале как легкий толчок устремившегося вперед судна.

«Метеор» как будто стал легче. Волны, бежавшие от носа судна, вдруг исчезли, ибо корпус его под

А. МЕДНИКОВ

нялся над водой примерно на полметра. За широкими окнами салона стремительно неслась мимо корабля темно-зеленая осенняя волжская вода. -

Мне трудно передать то возбужденно-радостное состояние, которое охватило всех пассажиров «Метеора»: конструкторов, московских и ленинградских ученых, гостей.

— Вышли на крылья1

— Какая скорость!

Сормовичи, обмениваясь короткими мнениями, поздравляли друг друга. Многие не в состоянии были усидеть в глубоких мягких креслах салонов и все время двигались по кораблю, переходя с носа на корму. Здесь можно было наблюдать высокий бурун воды, он вырывался из-под крыла и винта корабля, оставлявшего на реке широкий пенный след.

Алексеев посоветовал мне взглянуть на крылья в полете. Для этого надо было сильно перегнуться через борт судна. И вот я увидел подводное крыло. Собственно, подводной можно было назвать только несущую поверхность, а все стойки крыла были уже над водой. Нижняя часть крыла была так неглубоко погружена, что отчетливо просматривалась сквозь тонкий зеленый слой воды.

Признаться, это удивительно вол

нующее зрелище — видеть большой корабль, который, не касаясь воды, скользит на крыльях по реке.

Едва все три крылатых судна вышли на простор Волги, как «Ракета» стала отставать, а за нею и маленький катер. Весьма примечательно, что увеличение размеров каждого нового крылатого судна конструкторы сочетают с непрерывным ростом скоростей.

Мы пришли в этот день на мерную милю — она отмечена вешками по правому берегу Оки. впадающей около Горького в Волгу. Тут меньше плавало кораблей и легче было проводить испытательные пробеги.

Самая высокая скорость «Метеора» равнялась 80 км/час. И когда он на максимальных оборотах двигателя летел по реке, мне, да, я думаю, что и многим другим, казалось: самоходные баржи и буксиры, многопалубные большие теплоходы и маленькие катера, — вся Волга, все ее суда застыли на месте, а двигается только наш «Метеор».

Как-то в эти дни испытаний нового корабля я зашел к Алексееву со статьей из американского журнала «Популяр Сайэнс», озаглавленной «Новый сверхскоростной способ передвижения на судах, корпус которых

Бумажный змей поднимется в воздух только в том случае, если его поверхность будет под углом к ветру. Вот этот, угол между поверхностью змея, или крыла, и направлением потока воздуха принято называть углом атаки.

Если крыло продвигать в воде, то поток разделяется у носка профиля, об» текает крыло снизу и сверху. Нижняя часть крыла, расположенная к потоку под углом атаки, несколько отклонит поток вниз. Изменение направления и скорости потока вызовет давление воды на нижнюю поверхность крыла, направленное вверх.

Поток, обтекающий крыло сверху, встречая выпуклую его часть, получает местное ускорение. От ускорения потока над спинкой крыла возникает разрежение, которым крыло как бы подсасывается.

Если, например, столовую ложку взять двумя пальцами за край ручки так, чтобы она могла покачиваться, и поднести ее выпуклой стороной к струе воды, то ложка резко качнется в сторону струи. Так и иад крылом в воздухе или в воде при движении образуются мощные силы разрежения, подсасывающие его вверх.

Вам известно, что давление окружающего воздуха равно одной атмосфере, или 1 кг на 1 кв. см, или 10 тыс. кг на 1 кв. м поверхности окружающих нас предметов, разумеется, и крыла тоже.

Теперь представим себе, что давление воздуха иад выпуклой спинкой крыла вследствие ускорения потока упало «а 1%. Вот в этот момент между верхней н нижней частями крыла возникает разность давлений, которая и приводит к появлению вертикальной силы, направленной вверх и равной 1% от 10 тыс. кг, или 100 кг на каждый квадратный метр крыла. Как видите, совсем небольшое нарушение существующего равномерного давления способно вызвать очень большие подъемные силы.

Крыло же специально так и конструируется, чтобы создавались наибольшие подъемные силы и от разрежения сверху и от давления снизу при наименьшем сопротивлении движению. Вот почему и на нижней и на верхней сторонах крыла при движении его в потоке с положительным утлом атаки появляются силы, действующие в одном и том же направлении — вверх!