Техника - молодёжи 1960-08, страница 35
с обсерваторией и дальними спутниками Урана — Титанией и Обероиом Он напутствовал улетающие группы, напоминав каждому капитану: — Держитесь иа почтительном расстоянии, ие торопитесь высаживаться. Наблюдайте. Следите, как формирует-се планета. Составляйте карту, наносите установившиеся хребты. Потом пошлете кибу, чтобы изучала остывание. Думайте, как ускорить остывание. Может быть, полезно перепахивать планету, ломать застывшую корку, что ли7 И составляйте проект, когда и как выводить на орбиту вашу планету. Счастливого пути. Руку жму. Потом он говорил, обращаясь к радистам, возможно, к одной Юне: — Аризль тоже не скверно бы развернуть, пустить за планетами вдогонку. А то штаб оторвался от флэта, превращается в регистратуру радиограмм. Пожалуй, мы не останемся здесь. Как только с Земли пришлют нам мощную ракету, сядем в нее и отправимся объезжать все планеты по порядку. Попутешествуем, посмотрим новорожденные миры. А Мир удивлялся: . «Откуда такая энергия у сверхсрочника? Любовь окрыляет человека или успех? Ведь сегодня же, три часа назад, он мечтал только о рыбной ловле. А теперь — на тебе: инспектировать двенадцать планет, годы и годы в невесомой ракете». Юна с бланком радиограммы подошла к Далину: — Послушайте. Оторвитесь, важное дело «Даже тон у нее новый, — подумал Мир, — тон подруги, хозяйки». Далии прочел радиограмму, нахмурился, сказал негромко: — Керим, объявите тревогу номер один. Через час двадцать минут Аризль сэлкнется с планетой Драма. 13 Нам было некогда любить И некогда ненавидеть. Я не успел тебя забыть, Ты не смогла обидеть! Усталость как рукой сияло. Позже Мир вспомнил о ней и удивился: «А я ведь, кажется, спать хотел?» Тревога номер один как раз и предусматривала столкновение Ариэля с осколками Урана. Вероятность столкновения была не так уж мала — около 4 процентов (один шанс из двадцати пяти). Поэтому на случай катастрофы заранее был составлен план действий, каждый знал свое назначение, несколько раз проводились учебные тревоги. Но в последнюю минуту все оказалось не совсем так, как предполагалось по плану. По плану на случай эвакуации на Ариэле были подготовлены три ракеты. Каждый знал свою ракету, свое место. Но какая-то киба на Уране сработала лишний раз, получилось не двенадцать осколковг а четырнадцать. Час тому назад Далин сформировал еще две группы наблюдателей. Теперь всех людей с Ариэля надо было вывозить на одной ракета. Далин первым долгом связался с ракетодромом. Оказалось, что все ракеты уже разлетелись, кроме двух. К старту готовился толстяк Газлеви... За ним иа очереди стоял Аиендашви-ли—хозяин злополучной Драмы. — Старт задержать! — распорядился Далин. — У меня двадцать шесть человек на Ариэле. Штабная ракета не заберет всех. Газлеви, возьмешь пятерых, и Анандашвили — пятерых. — Но я уже на старта, — сказал перс, округляя глаза. — Я должен уступить площадку этому беспокойному грузину? — Возьмешь трех человек из раке-тодромной команды, — распорядился Далин. — И со склада двоих. Сейчас склады ни к чему. А беспокойный грузин пусть становится на запасную площадку. И тут же сказал Юне: — Юна, у нас двадцать шесть человек на Ариэле. Предупредите каждого, всех держите в памяти. Мир с Керимом по тревоге должны были отвезти на ракетодром все научные данные. Архив был упакован заранее, его не трудно было погрузить. Нэ ведь самые интересные материалы были получены сегодня. Их-то и надо было собрать: фотоснимки, киноленты, магнитограммы. Все надо было аккуратно завернуть, запаковать, а руки тряслись от волнения, глаза не могли оторваться от окна, от растущей огненной глыбы на небе. Прошла одна минута. Сколько осталось еще? Не пора ли все бросать, бежать сломя голову на ракетодром? Мир на минуту забежал в свою комнату. Глянул — что взять? Стихи? Тут они родились, на этом несчастном Ариэле, пусть и горят тут же, пусть пропадают. Кому они нужны? К чему плести стихи свои. Когда отказано в любви? Керим между тем грузил ящики на кибу-тележку. Тележка оказалась мала, все ящики на умещались. Керим сунул значительную долю материалов в пустой скафандр, перекинул через плечо, как мешок. Потом посадил на 31 |
