Техника - молодёжи 1960-09, страница 36

Можно лн практически использовать свет от светляков)

Г. Иванов, г. Киверец

НАМ НЕ удалось узнать, производились ли опыты по получению света от светляков. Вряд ли. Затруднительно собрать очень большое количество этих насекомых, а главное — расположить их так, чтобы их светящиеся органы находились а определенном порядке. Но нам известен другой пример использования света живых организмов.

В 1935 году большой зал Парижского океанографического института был освещен и е об ыкн о венными лампами — бактериальными. Лампы представляли собой стеклянные сосуды, наполненные водой и массой бактерий — тех бактерий, которые создают изумительное по красоте зрелище свечения моря ночью и цветение его днем.

Свет морских бактерий, как и свет некоторых насекомых, в том числе и светляков, совершенно не похож на свет раскаленных тел. В нем нет ни ультрафиолетовых, ни инфракрасных лучей. Он принадлежит той части спектра, который наиболее чувствителен и содержит лучи, производящие наиболее сильное и благоприятное действие иа наш глаз, главным образом желтые и зеленые. Позтому светящихся животных можно считать идеальным источником света.

Свечение моря—зто свечение простейших видов бактерий, одноклеточных организмов и низкоорганизованных животных. Чем больше в воде имеется кислорода — в моменты волнения, при движении судна, рассекающего воду, — тем сильнее и ярче их свет. Кислород окисляет вещество клеток, вызывая его свечение. Возбуждение свечения у этих животных наблюдается также при механических раздражениях: движении воды, трении пузырьков воздуха, взаимном соприкосновении и т. д. Другим, более развитым обитателям моря присуще внеклеточное свечение. У некоторых рыб, у сложно устроенных беспозвоночных — высших ракообразных и головоногих моллюсков—свечение сосредоточено в особых светоносных органах, называемых фотофорами. Строение фотофор удивительно сложно, они обладают линзами, рефлекторами, цветными фильтрами и даже экранами. Возбуждение свечения у этих животных подчинено нервному контролю.

Некоторым видам живых организмов свет служит защитой. При приближении хищников или в иных случаях тревоги они выбрасывают облака светящейся слизи, образуя световые завесы. Завеса ослепляет врага и лишает его зрительной, а иногда и обонятельной ориентации. Имеются виды головоногих моллюсков и рыб, железы которых заселены светящимися бактериями. Такие организмы-хозяева по тревоге выключают свет бактерий. Для этого у них имеются особые ширмы, заслоняющие световой поток бактерий, или экраны, направляющие поток свата внутрь своего тела.

Интересно, что многие организмы, светящиеся при жизни, не теряют этой способности и после смерти. Вот Вто их свойство действительно использовалось практически. Так, во время вто

рой мировой войны японские офицеры снабжались пакетами с сухими рачками. Если этих рачков увлажнить, то они начинали светиться. Пользовались японские офицеры их светом в тех случаях, когда в темноте вблизи от неприятеля незаметно нужно было прочесть донесение или сделать спешно запись. Порошок из рачков насыпался на ладонь и смачивался. Свет от них, незаметный на расстоянии буквально нескольких шагов, был достаточен для чтения или записи.

Мне приходилось наблюдать такое явление. Идешь, казалось бы, в абсолютной темноте, ничего не видишь, ио, как правило, почти всегда, ие дохода нескольких шагов до препятствия, чувствуешь его. Почему вто!

В. Цапеиицкий, г. Минск

КТО ЖЕ заранее уведомляет нас о препятствии и всегда ли мы своевременно получаем сигнал об осторожности? Предупреждает нас наш слух, но далеко не всегда он это делает своевременно. Если бы человек, наподобие летучей мыши, мог воспроизводить очень быстрые колебания воздуха—ультразвуковые — и воспринимать их, то есть слышать, он никогда бы не иатьжался в темноте на предметы и не разбивал себе нос, не набивал бы шишек об углы или стены. Но, к сожалению или к счастью, способности голосовых связок и чувствительность нашего уха ограниченны. Поэтому далеко не всегда путешествие в темноте кончается для нас благополучно.

Другие органы наших чувств находятся также настороже: осязание и зрение. Наша кожа ощущает изменения в температуре и движении воздуха при подходе к препятствию, глаза улавливают еле заметные в темноте очертания предметов. Но лучший страж — это слух.

Наш слух имеет свойство различать отдельные короткие звуки, если они чередуются не чаще чем через Vis долю секунды. Если число звуков больше чем 15 в секунду, то наше ухо воспринимает сплошной гул, а не отдельные звуки. Для того чтобы звук дошел до препятствия и, отразившись в виде эха, вернулся к нам, необходимо вполне определенное время. Если отраженная волна возвращается быстрее, чем через Vis долю секунды, то она сольется с прямой волной источника, и мы можем «ие услышать» препятствия. Прислушиваясь к отраженным звукам, мы и оцениваем расстояние до невидимой преграды.

видимо, учитывать отражение звуков — эхо люди умели в очень ранние времена, отдаленные от нас тысячелетиями. Об этом, например, мы узнаем из существования пещеры, названной «Дионисиевым ухом». Пещера

вта расположена в твердой скале высотой около 25 м и шириной около 75 м, Отверстие, ведущее в пещеру, очень похоже на ухо человека. Пещера эта особенная: все происходившие в ней разговоры слышны были только в одной точке, в одном месте. Сиракуэ-ский царь Дионисий Старший, живший в I веке до нашей эры, отличавшийся подозрительностью и нечеловеческой жестокостью, воспользовался свойством этой пещеры для своих целей. Он приказал сделать комнату, соединив ее отверстием с пещерой как раз

а том месте, где собирался звук. Если приложить к этому отверстию ухо, то становилось слышно все, что говорилось в пещере. Когда работы по сооружению пещеры были закончены, строители ее были умерщвлены, чтобы никто не знал ее тайны.

Правдоподобность предания вполне вероятна. Только неизвестно, был ли сам грот пещеры сделан руками людей или об этом позаботилась природа. Но и то и другое в одинаковой степени достойно удивления. Ведь для того чтобы звуки, произносившиеся в одном месте грота, скажем а точке «А» (см. рис.), отражались от сводов и отчетливо слышались только в другом определенном месте — скажем в точке «Б» (где и находилось отверстие), необходимо поразительное совпадение или высокое искусство строителей и знание законов акустики.

Еще более интересно, с точки зрения распространения и отражения звуков, предание о «генетайском эхе». Описывается оно так: «В одном доме, называемом Генетай, близ Руана, посреди большого двора, более широкого, нежели длинного, супротив замка, и окруженного со всех сторон стенами в виде полукружия, находится необыкновенное эхо. Поющий иа сем месте слышит прямо истинный свой голос, между тем как слушающие его слышат только повторение эха, ио удивительно разнообразное. Эхо кажется то приближающимся, то удаляющимся. Звук достигает уха, бывает слышен весьма раздельно. Одни слышат только один голос, другие же, напротив, несколько голосов вместе; одни в правой, другие в левой стороне. Чтобы голос и эхо слышались а одно и то же время, это зависит от места, занимаемого на дворе тем, кто поет, и теми, кто слушает. Впрочем, истинную причину сего явления, вероятно, нужно искать в образе места, откуда происходит сие эхо».

Известны и другие примеры игры отраженных звуков. Впечатление «шепчущихся стен» получается, если очень тихо говорить у внутренней стены собора Святого Павла а Лондоне. Шепот слышен в любом месте, даже иа противоположном конце этого огромного здания, необходимо только достаточно близко стать к стене и ие говорить громко.

32