Техника - молодёжи 1960-11, страница 33

пленкой. Когда «Джезебель» встала на воду, перед нею выросло что-то похожее на жидкое колесо высотой в 20 футов. Это была вода, убегающая от форштевня и оставляющее там еакуум. Природа ненавидит еекуум. Ненавидела его и «Джезебель». Она стремилась аойти в вакуум, заполнить его собою. Но вакуум уходил от нее. «Джезебель»» ускорила ход, разбрасывая воду все шире и все выше. Вакуум тянул все быстрее, так как был прибит к ее носу.

«Джезебель» выскочила из стапеля, словно летучая мышь из преисподней. Раньше она никогда не делала больше восьми стонущих узлов: нос у нее был тупой и неуклюжий, и на преодоление его сопротивления уходило много мощности. Но теперь сопротивления ие было. Впереди не было ничего.

С самого начала, делая меньше SO узлов, она была похожа на пожарный катер при полной работа всех шлангов. Правда, пожарные катера никогда не ходят так быстро. Между

вдруг ниоткуда, но очень быстро появился столб летящей воды шириной с половину городского квартала и высотой с шестиэтажный дом. Он накинулся на пикник воскресной школы и поглотил его. Пароход был залит шумящими волнами. Когда волны прошли, пароход беспомощно покачивался среди густого непроницаемого тумана. Все, кто старался выглядеть кротко, промокли. Некоторые даже произносили некрасивые слова. Пароход качался так сильно, что девочки то и дело заболевали морской болезнью. Все на пароходе были мокрыми, жалкими и испуганными, кроме маленьких мальчиков, дравшихся под спасательными шлюпками.

Такова внешняя картина подвигов «Джеэебели» за первые несколько секунд ее деятельности. Но из штурвальной будки ничего не было видно. «Джезебель» была слепа. Она была окружена стенами бушующей воды, разбрасываемой твердым вакуумом

Друзья были отрезаны от всего мира стенами белого тумана.

Потом мир вокруг них почернел. Не потому, что они потеряли сознание. Просто «Джезебель» вошла в мелкую воду и мчалась вдоль самой дороги и нарядной приморской части города. Но это ее ничуть не задерживало. Она ни на минуту не прекратила своего разбрасывания. Она мчалась сквозь ил со скоростью 90 узлов ярдах а 15 от берега. Она выбрасывала густой ил кверху. Ил величаво летел над дорогой на берегу; он покрывал деревьа, кусты, дома, окна и нарядных изящных прохожих.

Медден не переставал бороться со штурвалом и вопить Биндеру о том, что нужно выключить вакуум. Тем временем «Джезебель» выписывала по воде круги, восьмерки и другие прелестные арабески. Она металась как ненормальная туда, сюда, повсюду оставляя за собой огромные массы тумана. Все движение в гавани остаио-

50 и 60 узлами «Джезебель» получила еще более внушительный вид. Пена и брызги, разлетающиеся от ее форштевня, поднялись стеной на высоту 60 футов и более —это высота шестиэтажного дома — и летели во все стороны. Вокруг ее форштевня теперь было сколько угодно воды, и каждая капля ее летела куда-нибудь. Некоторые капли устремлялись вниз, к морскому дну. Другие летели к корме. Но большинство взлетало каерху. На каждую милю своего пути «Джезебель» выбрасывала а воздух около 6 тысяч тонн воды а виде мельчейших летучих капелек. И сколько же было этих миль!

Когда шхуна налетела на пикник аоскресной школы, она уже делала 80 узлов. Пикник был устроен небольшом старинном колесном пароходе, и все стерелись там выглядеть кроткими, кроме маленьких мальчиков, ускользнувших от наблюдения и дравшихся под спасательными шлюпкеми или рисовавших картинки на белых стенах.

у нее на форштеане. И вздымающиеся струи имели такую большую скорость, что разбивались на мелкие, все более мелкие и мельчайшие частицы, пока они ие становились настолько мелкими, что не могли даже упасть. Они становились частицами тумана. Они плавали в воздухе, как пресловутые ниагарские туманы.

Как назло, наастречу лодке плыл буксир, таща длинный хвост бревенчатых плотов. Столб белого пера ударил в него, словно молния. «Джезебель» столкнулась с плотами. Форштевень у нее зарычал. Твердый вакуум на форштевне у «Джезебели» зегудел густым басом, отбрасыаая от себя дерево, пытавшееся аойти с ним а соприкосновение. Буксир убежал, но плоты были разрезаны и остались а тумане. Прямолинейный ход «Джезебели» вел ее прямо на аерфи. Медден заставил лодку свернуть, лихорадочно, наугад крутанув штурвал.

— выключи ее! — вопил Медден. — Останови ее, Тэд! Надо ее остановить!

— Мы не можем.

вилось. Корабли бросили якоря и включили аварийные гудки. Паромы свистели. На мелких судах звонили в колокола, гавань превретилась в сумасшедший дом.

Биндер пополз не корму и добрался до штурвальной будки.

— выключи его! — взвыл Медден, когда бугшприт парусника, стоявшего на якоре, вынырнул иэ тумана, воткнулся в окно будки, оторвал одну стенку и потащил ее куда-то. — Останови ее! выключи! Сделай что-нибудь!

Биндер сказал кротко:

— вот что я хотел сказать тебе, Джордж. Мы тонем. Наверное, когда она была на стапелях, ей вскрыли дно, чтобы спустить воду, и теперь она наполняется.

Потом он добавил жалобно:

— Это меня беспокоит. Если мы спрыгнем за борт, то при такой скорости мы разобьемся и утонем. А когда она начнет погружаться, то скорее всего встанет носом вниз и уйдет к центру Земли. А мы не можем выйти.

Рот у Меддена открылся. Глаза

29