m mm города

ЗАЗВУЧАЛ ЧЕРЕЗ СТОЛЕТИЯ

В. МАРИН, член лмтобъединания журнала

Много сотен еерст шел кврвеен русского путешественнике Петре Козлове по пустыне Гоби. Вокруг не тысячи верст простирелись растрескавшиеся каменистые площедки, высокие песченые барханы, холмы, поросшие тамариском и саксаулом.

Когда путники взобрались на плоскую каменистую гряду, их взорам открылся мертвый город, который, кек удвв, медленно из годе в год заглатывало пустыня.

...Много столетий тому незад племена тенгутов создели буквально на песке могучую и пышную цивилизацию. Их царство, лежеешее севернее Тибете и западнее мутно-желтой реки Хуенхз, называлось Си-ся — «Западное Ся», — что а монгольских словарях читается, как Тангут. Сами же тенгуты называли себя «люди Ми».

Было время, когде Тенгутское царство достигло такого могущества, что даже Китей платил ему день. Но време-не изменились. Орды Чингис-хене стремительно прошли через земли Си-ся. Их путь был отмечен трупами людей и развалинами городов. Оставшиеся в живых тангуты рассеялись по пустыне, и знойные пески Гоби схоронили под своим покровом тайну исчезнувшего государства.

Мертвый город Хере-Хото оказался богатейшим хренилищем самых разнообразных предметов быта и культурной жизни тангутов. Но главным среди сделен ных в 1908 году неходок Петре Козлова были найденные в одном из субурганов — священной буддийской башне — печатные книги и рукописи на мертвом языке си-ся, языке коренных жителей Тенгутского государства. Всего было нейдено более 1400 таи-гутских книг.

Письменность тенгутов формирове-лесь под влиянием монгольской и е особенности китайской письменности. Тенгуты были очень горды своим языком. В одной нз тенгутских придворных од мы читеем следующее:

«Тибетец, китаец и Ми —

у всех троих мать одна; Несходство речей у них —

раздельность земель дала. ...У каждого свой язык,

и каждый любит его; Почтенье к своим языкам

питают и тот и другой».

Нересшифроаеииые тенгутские иероглифы ие давали ученым покоя. С неким трудом уделось разыскать эти бесценные книги и рукописи! Но не труднее ли будет их прочитать?

Н. А Невский.

...Посетители токийской библиотеки Тоё-бунко с интересом рассматривали странного человеке. Это был европеец, хотя ои блестяще владел японским языком; это был гражданин России, хотя он занимал профессорскую кефедру в Японии. У него был высокий лоб, плотно сжатые губы, упрямая складка иа переносице, умные и внимательные глаза под низкими бровями. Заели его Николей Александрович Невский.

Перед Невским лежели фотокопии тенгутских письмен. Их тейне увлекле Невского неожиденно и навсегда...

Прежде всего, что сделано предшественниками? Их мало, очень мело — можно сосчитать по пальцам: русский А. И. Иванов, америкенец Б. Леуфер, японец Исихаме Дэюнтаро, китайцы — братья Ло: Фу-чэн и Фу-чан... Их работы представляли большой интерес и значительную ценность, однвко нередко

хромали теоретические выводы, а дешифровка многих иероглифов была попросту неправильна.

Научные достижения Невского трудно, пожелуй, объяснить только лишь его упорством и усидчивостью. Кроме огромного исследовательского талант в, Невский обледел редким для европейце глубоким зиеиием китайского, японского и тибетского языков. В своих трудах по тангутской филологии он сумел ие только дешифровать таигутские иероглифы, но и наметить пути к определению их фонетики, что было горез-до сложнее. Ои текже приступил к изучению ₄ грамматики мертвого языке.

Процесс дешифровки тангутских письмен начался со случея. В одной из иейденных Козловым тенгутских книг Невский встретил рисунок, напоминавший буддийскую миниатюру. Предположив, что текст, сопровождеющий рисунок, был переводом с санскрита — древнеиндийского языка. Невский по одному отрывку сумел отыскать в обширной буддийской литературе первоисточник таигутского текста. Сравнивая оба тексте и тщательно анализируя закономерности чередования иероглифов, обозиечеющих собственные имена, Невский составил первоначальный, еще далекий от совершенства список иероглифов. Твигутско-китайский словарь, обнаруженный А. И. Ивановым, помог исследователю зевершить начатую им работу.

. .В Советский Союз Николай Алек-саидрович возвратился в 1929 году, проведя не чужбине четырнадцать долгих лет. Невский снова стал работать е Эрмитеже и одновременно в Институте востоковедения Академии неук СССР. Зе девять лет упорного труде ученый создал более семидесяти работ по филологии, истории и религии Тенгутского церстве.

Однвко составление словаря продолжало оставеться в центре внимения Невского. Это было делом всей его жизии. Еще в 1926 году в городе Осеке был изден меленький словерик тенгутского языке, состоявший из 334 иероглифов. Зв двенадцать лет работы над словарем объем его увеличился в 20 рвз и к 1937 году достиг почти 6 тысяч системвтизироеенных иероглифов. Это был триумф. Невский вложил в руки твнгутоведов ключ к твйнвм древневосточной цивилизвции.

Но, к сожелеиию, труд этот ие был окончен. По иеобосноввнному обвинению в годы культе личности Невский был врестоввн, в его словврь остелся в рукописи в восьми толстых тетрвдях. Написанный резными чернилвми в резное время не твнгутском, китайском, тибетском, свнскритском, внглийском и русском языкех словврь этот тем не менее был вполне пригоден для поль-зоввиия. В твком виде, после дввдцети трех лет хрвнения в Архиве Аквдемии неук СССР, он был изден совместно институтами востоковедения и китаеведения Аквдемии неук СССР.

Невский силой большого телентв и трудолюбия звстввил звговорить мертвый язык. Своими трудвми ои вновь дел жизнь слову, открыв вороте в Мир твнгутской цивилизации.

Две объемистых томе «Твнгутской филологии» Н. А. Невского удостоены в 1962 году Ленинской премии.

РАБОТЫ ЛАУРЕАТОВ ЛЕНИНСКОЙ ПРЕМИИ

11