Техника - молодёжи 1964-04, страница 36

Роберт Глориан пожевал нижнюю губу и провел рукой по седой голове.

— Из этого следует только один вывод. Автоматизация никогда не будет полной. Такая игра не иа пользу нашему инициативному предпринимательству.

— А какая же на пользу? — спросил я.

— Это должна быть разумная автоматизация, которая не исключает, а, наоборот, предполагает асе большее и большее участие людей • производстве...

По-моему, это была самая туманная фраза, которую когда-либо произносил Роберт Глориан. Он был ярым сторонником «социального дарвинизма», по которому эволюция 'И прогресс человечества всецело зависят от частной инициативы каждого из его членов, а сама инициатива определяется стремлением человека к обогащению.

По натуре я скептик и терпеть не могу догм. Хотя Глориан был моим лучшим другом, я с трудом переносил его неизвестно откуда возникшую аксиоматику. «Это истина, это ложь», —любил он часто говорить, ио ии его истина, ии его ложь никогда не укладывались в моей голове. Его аксиомы были • одинаковой степени понятными и недоказуемыми. Наверное, полстолетия назад ученым так же казалась справедливой аксиома Галилея о том, что во- всей вселенной время течет с одной и той же скоростью.

Математическая теория конфликтов, теория игр, линейное и динамическое программирование, математическая экономика — все это излюбленные коньки Роберта. Он был посте нным участником ответственных комиссий и комитетов, которые разрабатывали экономические и военные рекомендации для правительства. Сейчас уже ие секрет, что Роберт Глориан был одним из составителей доклада об экономических основах производства атомного оружия еще в те времена, когда научная и техническая возможность создания такого оружия не была доказана.

— Почему твоя Юджин ходит в ночной клуб одна? — ни с того ни с сего спросил я Роберта.

— Мы с ней очень разные люди. Она ие любит, когда я утверждаю, что любое социальное поведение человеческого коллектива и даже одного человека можно описать математическими уравнениями.

— Ока права. Это, должно быть, для простого человека звучит очень гадко.

— Юджин влюблена в Сиди Вайля и его джаз. Не знаю, в кого больше, — бросил он скороговоркой. Глубоко вздохнув он добавил: — Законы природы неумолимы. Мне, например, не нравится закон Био и Саварра о взаимодействии проводников, по которым течет электрический ток. Мне не очень понятно, почему магнитное поле одного проводника «из-за угла» действует на другой. Но что поделаешь! Такова природа. Юджин пытается мне противоречить на основе так называемого здравого смысла. Смешно, правда?

— А ты и с ней пытался обсуждать проблему полной а оматизацни производства?

Роберт поморщился.

— Она сказала, что если это произойдет, то все мы по-мр м с голоду.

Я рассмеялся, а Роберт вдруг остановился посреди комнаты и воскликнул:

— Если ты думаешь так же, как и Юджин, давай решать эту задачу серьезно. Мы живем а такое время, когда последнее слово остается за наукой.

Юджин ушла из дома в восемь вечера и пришла в четыре ночи. Она была немного навеселе, и фиолетовая помада на ее полных губах была размазана. Ее глаза были насмешливыми и злыми.

— Роберт, — сказала она, — изумительная иллюстрация к тому, как ты чертовски прав! В «Мальте» больше не будет выступать джаэ Сиди Вайля. Вместо него на эстраде установили электронную шарманку «Ипок», на которой по

pi боваиию любого желающего целый несуществующий оркестр исполняет любую музыку точно так же, как Вайль и его двадцать семь ребят. Представляю, как они проклинают того ученого инженера, который изобрел эту пакость.

Показаться насмешливым и спокойным Роберту не очень удалось. Он поднял голову над бумагами, на которых мы тщательно выписывали уравнения «общественного баланса», и произнес:

— У нас в стране не все такие идиоты, как владелец клуба «Мальта». В конце концов, если не он, его сын или внук поймут, что в этом мире смогут выжит только те, кто

- добьется точно рассчитанного равновесия между деятельностью машин и людей. Ведь нужно учитывать, что, если Сиди Ваиль и его оркестр не найдут работы, они просто ограбят хозяина «Мальты»!

Роберт пожевал кончик карандаша и написал еще одно уравнение к внушительному списку дифференциальных уравнений «баланса», которые мы успели придумать до прихода его жены.

— Я предвижу то время, — сказала Юджнн, — когда вместо тебя составлением таких балансов и математических формул будут заниматься электрические коробки, которые сейчас выступают вместо джаза Сиди Вайля.

Роберт не слушал ее и что-то быстро писал на листе бумаги. Юджин посмотрела через плечо на стройные ряды математических формул.

— Сиди Вайль находит, что электрическая шарманка «Ипок» совершенно точно воспроизводит его исполнение. Можешь радоваться.

Последнюю фразу она произнесла с нескрываемой злобой.

— Он был в клубе? — безразлично спросил Роберт, продолжая вычисления.

— Да, был, — ответила Юджин нагло.

— Любопытно, что он собирается делать? У него только один выход. Обогнать машину и придумать нечто такое, для чего понадобится создавать новую машину. Будущий прогресс будет заключаться а постоянном соперничестве людей с возможностями автоматов. Это очень легко учесть вот таким уравнением...

Жена Роберта Глориана с легким стоном опустилась В кресло. Мне почему-то стало ее жаль.

— Что вы думаете о таком выходе из положения? Автоматы производят все необходимое человеку, и это необходимое распределяется по потребности, бесплатно? — шепотом спросил я.

Юджии усмехнулась и, пожав плечами, кивнула • сторону Роберта.

— Тогда не будет прогресса. Во всяком случае, так утверждает мой муж. Для того чтобы цивилизация процветала, необходимо, чтобы люди постоянно пытались перегрызть друг другу глотки. Разве вам это не известно?

— К сожалению, я еще не успел исследовать системы, где это не так... — сухо заметил Роберт.

Теперь я был уверен, что Юджин его ненавидела.

— Вот теперь, кажется, все. Двадцать четыре линейных уравнения. Завтра мы решим, кто прав.

— Скажи, пожалуйста, а можно ли любовь или ненависть одного человека к другому выразить при помощи математических уравнений? — спросила Юджин. Ее губы нервно вздрагивали, готовые не то рассмеяться, не то расплакаться.

— Можно, — безапелляционно oti етил Роберт. — Это довольно мелкий и частный случай. Для экономики государства он существенного значения не имеет. Впрочем...

Он иа мгновение задумался и снова сел за стол.

— Сиди Вайль сегодня мне сказал, что если электронные коробки типа «Ипок» будут производиться в массовом масштабе, то в нашей стране никогда не родится ни одного хорошего композитора.

Роберт громко и неестественно захохотал.

— Я надеюсь, ты не очень жалуешься на то, что в нашей стране давным-давно нет необходимости в гениальных сапожниках, потому что туфли, которые тебе нравятся, с успехом делают автоматы.

Роберт всегда был неутомимым человеком. Когда Юджии ушла спать, он с видом заговорщика предложил немедленно разработать программу решения составленных им двадцати четырех уравнений.

— Мы успеем к двенадцати часам дня. Между двенадцатью и тремя машина а атомном вычислительном центре будет свободна. Она-то нам и решит задачу.

— Что ты хочешь решить? — спросил я.

— Я хочу рассчитать рациональную многошаговую политику нашего государства по внедрению новой техники и автоматики. Я учел в этой игре все. Даже любовь. Даже измену. В конечном счет их нельзя сбрасывать со счет Любовь — это источник пополнения государства новыми производителями и новыми потребителями материальных ресурсов и энергии.

Я не обратил внимания на его цинизм. Роберт с жаром принялся за составление алгоритма и программы решения его системы уравнений. Юджин принесла нам коф , и мы выпили его, когда за окном было совсем светло. Зет м мы вышли из дому, пересекли парк и вышли на набережную.

Роберт, сощурившись, посмотрел на солнце.

— Честное слово, температура излучения этого светила сегодня больше чем шесть тысяч градусов.

Я попытался представить себе, как должно быть скучно и противно жить с таким до мозга костей математическим человеком, как Роберт. Мне очень хотелось все наши вы-

31