Техника - молодёжи 1964-06, страница 30

t

Кто-то. Любит.

Ч • s а р е. И хорошо играет?

Кто-то. Так себе...

Чезаре. Я сам скрипач... играл в оркестре... сейчас работаю ■ солидном джазе... Рентабельно... Передайте мистеру Эйнштейну, что я буду мечтать сыграть вместе с ним... Мы можем скрыться в храм... старинный храм... Нигде не найдете такой акустики. Мы будем с ним играть, как кинонегры... Они запираются в каком-нибудь уединенном клубе и всю ночь играют только для себя... Этого никто не должен слышать. Они играют, как святые. Я не могу устроить приема в честь великого человека, но этот подарок я ему сделаю. Скажите ему, что он останется доволен.

К т о - т о. По-моему, он будет счастлив. А как он вас : найдет?

Чезаре. Я сам его найду... Как только вернемся из турне по Европе.

Кто-то. Значит, это случится не так скоро... Жаль. А ваше имя?

Чезаре. Чезаре.

Кто-то. Итальянец.

Чезаре. Да. Приблизительно. Бежал от фашистов.

Миллиген.

Миллиген (передает пакет Чезаре). Достал... с трудом. Это не в Нью-Йорке... (К дверям.) Прошу вас, сэр, принести мое извинение господину Эйнштейну и передать эту карточку... Я и мои друзья будем бесконечно счастливы провести вместе с ним вечер, какой он выберет.

Кто-то. Безусловно, выберет... Должен же он поблаго

дарить вас за табак... Ну что вы! Зачем так много? Хорошо. Благодарю. Доброй ночи, милые люди.

Дверь так же медленно и тихо закрылась.

Чезаре. Клянусь, это был он!

Миллиген. Вы с ума сошли.

Чезаре. Клянусь, это был Эйнштейн... Он мог позволить себе эту шутку... Он — человек, а его мучают идиоты.

Миллиген. Благодарю, но я готов сойти за идиота, раз мы здесь вместе.

Чезаре. Он... он... в его голосе было много смеха... И потом я видел его грлову... Голова библейского пророка.

Миллиген. Мистер Чезаре, так или иначе все прошЛо великолепно. Теперь он курит и посмеивается. А мы... ну мы, пожалуй, походим на пару привидений. Если это был действительно он, то их было три. Жизнь всегда чуть нереальна. Иначе она была бы невыносимой. Вам в Нью-Йорк? Мне тоже. (К дому.) Доброй ночи, мистер Эйнштейн.

Студент.

Студент (Миллигену.) Сэр, вы продолжаете разыскивать дом Альберта Эйнштейна. Вот его дом.

Миллиген. Спасибо, молодой человек. Мы это знаем.

Студент. Но я еще хочу сказать вам два слова. Я узнал, кто он такой... Он•— великий человек. Мой друг-математик сказал мне по телефону, что я настоящая дубина, если тек ответил вам.

Миллиген. Счастлив за вас и за вашего друга. Прощайте.

Чезаре, Миллиген ушли.

Студент. Неужели в этом пустынном мире еще живут великие люди... О господи!

ЭПИЛОГ

Гордон и Джули.

Джули. Здесь лучше всего подождать мистера Притчарда.

Гордон. Благодарю... Вы теперь работаете с Антуаном Притчардом?

Джули. Он просил меня об этом.

Гордой, Вы странно смотрите на меня, Джули. Постарел?

Джули. Здесь, в Принстоне, так много говорили о вас... И потом пресса... Зачем вы так нехорошо вели себя по отношению к профессору Притчарду?

Гордон. Я считаю вас интеллигентным человеком, Джули. Первый признак интеллигентного человека не вмешиваться * чужие дела... и жизнь.

Джули. А пресса... она все время вмешивается. Значит, она не интеллигентная?

Гордон. Ей нужны сенсации... скандалы... грязь.

Джули. Я плакала... поверьте мне. Что вы говорили о профессоре Притчарде в суде... Что вы говорили! Он побледнел, когда ему вручили вашу визитную карточку.

Гордон. И что сказал?

Джули. Я не слыхала. Он сейчас придет.

Гордон. Кажется, все в порядке. Притчард приглашен вести крупный научный центр Америки... Он как бы замещает самого Эйнштейна.

Джули. Эйнштейн был рядовым профессором...

Г о рд о и. Вот видите.

Джули. Я должна вас оставить. Извините мой вопрос... это бестактно. Но все мы считали вас друзьями. Вас любил мистер Эйнштейн.

Гордон. Никого он не любил. Боги никого не любят.

Джули. Как вы далеки от метины! Он бы до слез смеялся... бог... Вы посмотрите на него... всмотритесь хорошенько в его лицо.

Гордон. Джули, вы псих.

Джули. Вот он... в вы и не заметили. Всмотритесь. Как аы далеки от истины! (Ушла.)

Гордон (подходит к бюсту Эйнштейна). Неплохо сделано. И все-таки ты гений... Я черствая скотина... все-таки прости.

Притчард.

У меня есть какие-то слова... я их обдумал. Все, что случилось, гнусно. И не хочу свой гнусный поступок сваливать на сильных мира. Но все же они нами командуют,

берут от нас «се, что им нужно, и презирают, мы рабы.

Притчард. Удобно.

Гордон. Что?..

Притчард. Рабы, они — рабы.

Гордон. И люди со всеми своими страданиями. Я не пришел к тебе плакаться. Пусть непростительное остается тем же непростительным. Клянусь тебе всем, что во мне свято, я не могу... Но прежде всего здравствуй... (Протянул руку и быстро опустил.) Тебя мне не хватает.

Притчард. Для чего?

Гордон. Жестоко.

Притчард. Я счетов не свожу. Просто у нас очень разные характеры. Характеры ведут к поступкам.

Гордон. Вот, вот! Моя проклятая натура... Ты это поймешь, потому что ты... Словом, надо разобраться, Притчард. Просто тебя следует поздравить. Все прошло?

Притчард. Положим, не прошло...

Гордон. Травмирован.

Притчард. Пожалуй.

Гордон. Это уйдет... Лишь милые безумцы живут обидами. Ты сам не знаешь, какая мощь заложена в тебе.

Притчард. Знаю. И притом точно.

Гордон. Ты изменился, Притчард.

Притчард. У меня сын растет...

Гордон. И что же?

Притчард. Так... сын... мальчик...

Г о р д о н. И ты счастлив?

Притчард. Нет.

Гордон. Какая-то загадка... Как ты изменился!..

Притчард. Какая же загадка... Просто я гуляю с ним здесь в парке и думаю, думаю...

Гордон. Ах, я не понял... Бомба?..

Притчард. Да, бомба, которую я делал... А теперь я мучительно жду, что скоро мой мальчик спросит, зачем я ее сделал...

Гордон. Печально.

Притчард. Очень.

Гордон. Печально, что у тебя такое настроение... О чем тут думать? Не мы, так другие сделали бы ее...

Притчард. Да, конечно... Но не мы... Не я.

Гордон. Черт побери!.. Тогда Эйнштейн... Он... Он сам признавал, что нажал кнопку.

Притчард. Как это удобно... И те мерзавцы, которые снова бросят бомбы, будут молиться богу: «Не я, господь, не я... А он, Эйнштейн». Но ты-то знаешь.

Гордон. Знаю, знаю... И не о том мы говорим.

26