рлзум

Продолжаем печатать ЛЮБОПЫТНЫЕ, до снх пор НЕ РАЗГАДАННЫЕ ИСТОРИИ, которые, видимо, еще долго будут предметом научных споров. Мы уже упоминали о вышедшей в Англии книге Фр. Эдвардса «Страннее всего». Главку нз нее мы публикуем с научными комментариями.

■Г го звали Гансом. Это немецкое имя носил русский жеребец, который в начале нашего века заставил говорить о себе прессу всего мира.

Хозяином коня поначалу был один берлинский чудак, по имени Вильгельм фон Остен. В 1896 году он приобрел Ганса и стал обучать его таким геометрическим представлениям, как «вверху», «внизу», «справа», «слева», постукивая тростью по той или иной стороне предмета. Затем приступил к курсу влементарной арифметики. Обычно он ставил на столик кеглю и повторял: «Один... один... один...» По словам фон Остена, лошадь научилась стучать копытом один раз, когда произносили это слово или показывали один предмет. Чтобы научить Ганса «считать» до четырех, понадобился месяц. Наконец предметы были заменены цифрами, написанными на доске.

«Ганс умеет не только складывать, — писал в своем отчете профессор Женевского университета Клапаред. — Он умеет читать, способен отличать благозвучные аккорды от диссонансов, обладает замечательной памятью и умеет сообщить дату каждого дня текущей недели. Словом, он в состоянии проделать многое из того, что можно потребовать от неглупого 14-летнего мальчика».

«Умник Ганс» оказался центром жесточайших споров. Обвиненный в шарлатанстве, осмеянный, покинутый всеми, фон Остен продал лошадь и вскоре умер...

Владельцем Ганса оказался Кралль, богатый эльберфельдский предприниматель. Затея фон Остена приобрела в его лице достойного продолжателя. Тогда в 1910 году была назначена специальная комиссия. В нее вошли психологи, физиологи, зоологи, медики, ветеринары, цирковой директор и два кавалерийских офицера. Группа вкспертов пять недель наблюдала, проверяла н обсуждала подвиги четвероногого «вундеркинда», но не сделала однозначных выводов. Комиссия ограничилась заявлением, что наблюда

ла поразительные вещи, не возбуждавшие каких-либо подозрений.

Вскоре была создана другая комиссия. Одним из ее членов оказался Оскар Пфунгст, заведовавший Психологической лабораторией в Берлине. Авторитетный ученый ни от кого не скрывал своего предубеждения против сенсационных результатов опыта с Гансом. Вторичное обследование завершилось составлением обширного доклада, который вышел отдельным изданием в 1912 году под заглавием «Умник Ганс». Выводы отличались безапелляционной категоричностью дескать, сколь бы ни был талантлив русский жеребец, он не настолько хн :ер, чтобы провести герра Пфунгста. Ганс ничуть не умнее обычной ломовой лошади, он не умеет ни читать, ни считать, ни различать графических символов. Это беглец из цирковой труппы, который способен лишь на одно — повиноваться едва заметным жестам или едва слышным командам дрессировщика. Все остальное — блеф, шарлатанство. Казалось бы, на этом можно поставить точку. Но... *

Еще в 1908 году у Ганса появились

ОХ, УЖ ЭТИ „УМШШИ"!

II декабрьском номере 1961 года журнал «Сьянс э ви» напечатал статью «Животные, которые считают». Там говорится: «Через несколько месяцев 3 лошади (к которым Кралль вскоре присоединил пони Гансика, столь же одаренного, как и его четвероногие товарищи) умели решать очень сложные математические задачи, например, извлекать корни третьей и четвертой степени из шести- и даже семизначных чисел...»

Как это совместить с утверждением Фр. Эдвардса, ссылающегося на Крал-ля, что Гансик, как и его дружок Кама, оказался бездарным учеником? Таких противоречий в «документальных свидетельствах очевидцев» уйма.

В той же статье слова Мориса Ме-терлинка о гениальных способностях Мухаммеда приписаны профессору Ро-беру Токё, автору книги «Счет в уме». Кто кого пересказывал — Метерлинк Токе или Токе Метерлинка? Как бы то ни было, в подобных сообщениях ре

зультаты «экспериментов» зачастую излагались с чужих слов. И, возможно, не без прикрас.

А вот слова профессора Клапареда: «Лошадь иногда по нескольку раз ошибается; отвечая на заданный вопрос, она может думать о чем-то другом и вместо последнего вопроса отвечает на предыдущий». Сдается, будто «чудо-лошадь» бестолково стучала копытом, беспорядочно расставляя короткие и длинные паузы, а зрители сами потом произвольно отбирали из ее «ответов» наиболее правильный.

В статье сказано: «Кралль обучил своих питомцев грамоте с помощью алфавита, в котором буквы обозначались цифрами (отстукиваемыми копытом); благодаря этому методу между лошадьми и их хозяином в присутствии изумленных ученых происходили настоящие беседы. Однажды, сообщает проф. Токе, Зариф заявил хозяину: Альберт (конюх) побил Гаисика. В другой раз: Гансик укусил Каму. Подумать

только: лошади, которые умеют говорить! И как! Языком цифровых кодов! Но вот что интересно: никто никогда не замечал, чтобы эти хвостатые ин-

Лошадиная арифметика проста: из-под восьмерки можно достать кусок хлеба, а из-под двойки нельзя.

24