С точки зрения карася: рыболовы, обступившие берега пруда.

С НОГ НА ГОЛОВУ

к се началось с дорожного происшествия. Черт бы побрал этого немецко-^Fro журналиста и его автомобиль!

Бертран был сбит с ног и далеко отброшен на мостовую. Лишь через семнадцать дней он очнулся. Открыв глаза, он долго непонимающе моргал ими. Затем, лежа на койке, стал принимать самые нелепые позы. Даже попытался стать на голову. Перепуганная насмерть сиделка немедленно ринулась за дежурным врачом. Тот застал пациента спокойно сидящим на кровати.

— Что случилось, дружище?

— Доктор, поначалу мне показалось, будто я сошел с ума. Но теперь я убедился, что и вы, и сиделка, и весь мир действительно опрокинулись в моих глазах вверх ногами!

До сего времени медицине был известен лишь один аналогичный случай. Несколько лет назад в одной из бельгийских лабораторий грянул взрыв. Ударная волна выбросила химика Жака Пер-ро во двор. Сперва контуженый ничего не видел. Только на третий день его глаза начали смутно различать предметы, но как! Тоже вверх ногами. Однажды Жака навестила невеста. И вдруг — о ужас! — Перро нагнулся и глянул на свою избранницу... из-под широко расставленных ног. Что делать, если это было единственным положением, если не считать стояния на голове, из которого бедняга видел гостей стоящими нормально — на ногах, а не на голове. Оставленный в беде, Жак Перро покончил с собой. Никому не пришла в голову мысль, что зрение в таких случаях легко исправить специальными очками.

Хрусталик человеческого глаза — самая настоящая линза. Так что на сетчатку проецируется перевернутое изображение предметов, как на матовом стекле в фотоаппарате. Однако мозг оценивает изображение правильно — в полном соответствии с оригиналом.

Австрийский психолог Эрисман сделал себе необычные очки, которые опрокидывали изображение. Хрусталик переворачивал изображение еще раз, так что на сетчатне предметы получались такими же, как и в натуре. Но мозг-то привык оценивать их по перевернутому изображению на сетчатке! Значит, мозгу предстояло перестроиться.

Поначалу ощущение было очень неприятным. Постепенно оно прошло. Мозг ученого приспособился к новым усло-

в Нлл»№Е

о

НТО КАН

видит

Материалы подготовлены научным сотрудником Института биофизики АН СССР кандидатом технических наук Г. ИВАНИЦКИМ и К. МАССАЕВЫМ и Т. АУЭРБАХОМ

Рис. Р. Мусихиной

виям. Через семь дней Эрисман настолько освоился со своим новым положением, что свободно катался на велосипеде. Когда же он снял необычные очки — мир опять перевернулся. Началось головокружение и легкая тошнота. Это было связано, по-видимому, с некоторым расстройством вестибулярного аппарата, когда характер зрительного восприятия менялся. Эрисман несколько раз повторял опыты с одинаковым эффектом. Мозг приспосабливался всегда.

Опыты Эрисмана с теми же результатами были повторены в 1961 году профессором Калифорнийского института Ирвином Мудом.

ГЛАЗАМИ ЖИВОТНЫХ

Оказывается, «ФЕНОМЕН РОЗЫ КУ-ЛЕШОВОЙ» — ОБЫЧНОЕ ДЕЛО. Во всяком случае, в царстве беспозвоночных. Устрицы, например, тотчас прячутся в раковину, а речные ракушки захлопывают свои створки, как только на них упадет тень. Между тем глаз у них нет! А некоторые насекомые, если им удалить голову, остаются живыми и «осязают» свет лапками. Значит, они видят кожей. И коли уж под органами зрения понимать не только глаза, то «зрячими» оказываются почти все животные. Даже те, что обитают в пещерах и подземных водах.

«ДВИЖЕНЬЯ НЕТ!» — сказал мудрец брадатый. С этим пушкинским чудаком согласились бы многие живые существа. Не у всех у них светочувствительные «приборы» столь же совершенны, как человеческие глаза* У одноклеточных

Слева: что видел глаз профессора Эрисмана без очков (в в е р ху) и в призматических очках (вниз у). Справа: принцип действия призматических очков.

с Л с/e с^г л w

Такой видится улица города.

рыбе из аквариума

имеется просто глазное пятно — скопление красного или черного пигмента. Роль хрусталика порой играет просто-напросто зернышко крахмала. Пигментная обкладка — это своеобразные «шоры», которые не пропускают внутрь продолговатой зрительной клетки боковые лучи. Особенно в тех случаях, когда пигментные клетки образуют углубление — «бокал». Приходится довольствоваться созерцанием лишь тех предметов, что находятся прямо «перед носом». Да и то, если они неподвижны. Чтобы заметить перемещение предметов, одного бокальчатого глаза мало. Только в том случае, если таких «бокалов» много, двигающийся объект, переходя из одного поля зрения в другое, раздражает последовательно зрительные клетки соседних глазков, и животное видит движение.

А вот лягушки и некоторые их собратья из семейства амфибий НЕ ВИДЯТ НЕПОДВИЖНЫХ ПРЕДМЕТОВ. И скорее умрут с голоду, но не обратят внимания на лежащую рядом пищу, если она не двигается. Как же так? Ведь у лягушки глаза не какие-нибудь там примитивные «бокалы» одноклеточных, а довольно совершенные органы. Что ж, у человека глаза еще сложнее. И тем не менее человек, как и лягушка, не воспринимал бы изображений, если бы их проекция на сетчатку оставалась неподвижной. Видеть неподвижный предмет позволяют нам постоянные, зачастую незаметные движения глазных яблок. Например, тремор — дрожание глаз при «ощупывании» наблюдаемого контура («Техника — молодежи» № 4 за 1963 год).

Был поставлен такой опыт. Непосредственно к глазному яблоку прикреплялся с помощью присоски небольшой диапозитив. Естественно, что он перемещался вместе с глазом. Таким образом на сетчатку проецировалось неподвижное изображение. И человек переставал видеть картинку! Ну, а наша квакушка? Разве ей не свойствен тремор? В том-то и дело: у нее глаза жестко вмонтированы в орбиты и потому неподвижны относительно туловища. И чтобы не терять из поля зрения летящую муху, лягушка вынуждена поворачиваться всем корпусом. Человек в этом случае может, не поворачивая головы, «косить глазами». Интересно, что стремление следить глазами за движущимся объектом невозможно удержать даже усилием воли. Хоть немного, но глазное яблоко обязательно стронется с места. Эта оптокинетическая реакция используется в криминалистике для разоблачения мнимых слепцов.

14