Техника - молодёжи 1967-01, страница 35

выехать из Парижа только в одном направлении: на юг, к Средиземному морю и дальше, к берегам Африки.

...В удобном глубоком кресле сидела женщина лет пятидесяти, худощавая, с горбоносым профилем, темными глазами и сединой в коротко стриженных иссиня-черных волосах. Она превосходно говорила по-английски.

— У вас такое произношение, — сказал Йен Абрахаме, — точно вы родились и росли в туманном Лондоне.

Она усмехнулась.

— Я осетинка... и родилась высоковысоко в горах, куда даже орлы залетают с трудом.

— Значит, ваше красивое странное имя...

— Да, Заира — это осетинское имя. — И она продолжала рассказывать о своих научных изысканиях, которыми занималась здесь, в сибирском Городке Науки, в своем пахучем и певучем деревянном доме, куда Йен был приглашен на чашку кофе. — ...Что, собственно, нас натолкнуло на эту мысль? Ми-

„ фы, предания. Почти у каждого народа можно найти героя, который умел предвидеть, предсказывать будущее.

— Например, Кассандра? — спросил • Йен.

— Да, и она. Кстати, вы задумывались когда-нибудь над этой трагедией? Боги наказали ее, и никто не верил ее предсказаниям. Удел многих, опередивших свое время... Но я хотела сказать не о ней. И не о Дельфийском оракуле. Накануне персидского вторжения пифия предрекла афинянам, что их спасение в деревянных стенах. Иначе говоря, что они должны покинуть город и сесть на корабли... Кто поймет — действительно ли это попытка заглянуть в будущее или просто разумный тактический совет? Но вот сивиллы... Вы много знаете о сивиллах?

— Очень мало, — сознался Йен, припоминая. — Кажется, их рисовал Мике-ланджело на потолке Сикстинской...

— Сивиллы! Что-то неясное, древнее, овеянное тайной.— Заира понизила голос, глаза ее азартно заблестели.— Величавые женщины-пророчицы, принадлежащие разным временам й народам. Их признавала даже христианская церковь, хйтя жили они задолго до христианской эры. Платон знал одну сивиллу, Аристотель — несколько, римляне — десять. Эти прорицател ниць; ведали будущее и темное прошлое', оставшееся скрытым от людей, безошибочно предсказывали исходы войн, открывали преступления и карали убийц; их короткие, часто стихотворные предсказания сотрясали троны, меняли границы царств. Откуда могла взяться эта могучая порода? И почему именно женщины? Ответа нет. На обломке древней глиняной чаши начертЗно: «Халдейская сивилла Сабба предсказала: когда Раб поставит стопу на Вторую от Солнца, имя которой Фосфор, то он перестанет быть...» На этом текст обрывается.

— Вторую от Солнца? — Йен удивленно поднял брови. — Но позвольте, для землянина любой эпохи это...

— Да, вы правы, Венера. Древние наименования Венеры: Фосфор, Люцифер, Геспер, или Веспер. Это пророчество особенно интересно сейчас, когда корабли приближаются...

Ироническая улыбка тронула узкие губы Йена, приподняла уголки его большого подвижного рта.

— Вот как! Вавилонские мудрецы, оказывается, предсказали, вычислили, рассчитали космонавтику, — сказал он легким тоном, переводя разговор в шутливый план.

Однако шутка Йена как-то не прозвучала. Во всяком случае, миссис Заира не приняла ее.

— Вы улыбаетесь? — Она покачала головой. — Ну, хорошо. Не стану вам говорить о Великом Кройаме островитян Торресова пролива. О вещем богатыре Вольге. О древних кельтах и их друидах. Расскажу только одно. У повелителя ацтеков Монтесумы были оракулы, которые за несколько месяцев до прихода испанцев предсказали их появление. Описали корабли с парусами, белокожих бородатых воинов, закованных в металл, странных четвероногих животных — лошадей, дымящиеся палки, сеющие смерть. Больше того, они дали хотя и довольно общее, наивное, но правдивое описание испанского государства XVI века и даже назвали несколько имен, в том числе королевы Изабеллы и Эрнандо Кортеса... Что вы на это скажете?

Йен ничего не ответил, только слегка пожал плечами. Но слушал он внимательно, даже напряженно. Недопитая чашка с кофе дымилась перед ним на низком столике, медленно остывая.

— Все эти сведения есть в недавно найденном Юкатанском кодексе ацтеков. Но там есть и такое, на что обычно обращают мало внимания... В отрывке шестом сказано, что оракулами, прорицателями чаще всего становились те, кто жил или подолгу бывал на горных вершинах, спал под открытым небом, ходил с непокрытой головой. Способность пророчествовать так и называлась — «Дар с неба». Но в одном месте мы читаем странное видоизменение — «Удар с неба». Что это, описка, ошибка? — она строго задавала Йену вопросы, точно ожидала, что он сейчас объяснит все неясное. — Там же говорится, что жрецы ацтеков, которые переняли от покоренных народов обширные познания о небесных светилах и солнечном календаре, пытались искусственно вызывать или, во всяком случае, регулировать эту способность, что они якобы знали годы, месяцы, дни, когда можно было получить «Дар с неба». Жрецы отбирали смышленых подростков из знатных семей и отправляли будущих пророков высоко в горы, в потайные места. Глухо изложена следующая история... Но вы же не пьете кофе, — спохватилась хозяйка.

Йен наскоро отхлебнул из чашки. ■ ■

— Простите. Кофе отличный! Так какая же, собственно, история?

— Дело было так. Какие-то «плохие люди» (иногда в тексте они назывались «оборванными людьми», «оборванцами») поднялись на горный хребет, куда подниматься было строжайше запрещено. Они хотели похитить у жрецов тайну предвидения, пытались получить (или, быть может, получили) «Удар с неба». Это была борьба за будущее, за овладение будущим — воровство будущего, — невиданный, неслыханный фольклорный сюжет, с которым до находки кодекса никому из исследователей не приходилось сталкиваться.

— А чем все кончилось?

Заира ответила не сразу.

— Конец был обычный: дерзких захватили и принесли в жертву богине земли и смерти Коатликуе, увенчанной венком из черепов. С них содрали кожу, а сердца, вырезанные каменными ножами, еще трепещущие, бросили на съедение священным собакам.

Наступило молчание. Йен больше не улыбался.

— Скажите, а я мог бы... ознакомиться с этим манускриптом?

— О, конечно. У нас есть фотокопия.

Напоследок она добавила, что Йену

физику и математику, наверное, покажется любопытной одна подробность. Жрецы ацтеков, которые очень увлекались вычислениями, нашли некую цифровую закономерность. Дело в том,

что среди получавших ежегодно «Удар с неба» были и девушки и юноши. И соотношение между ними было всегда одинаковым: один к четырем. Иногда на четырех девушек — один юноша, на восемь — два, ну, и так далее. А иногда наоборот.

— Но всегда только это соотношение. Как вы считаете, мистер Йен, чем это можно объяснить?

—.Он научился отключаться.

Да, научился включать и выключать свое предвидение, как люстру в комнате, как зажигание в автомобиле.

Интересно, как другие? Тоже овладели этим приемом? Возможно, у них не было такой острой необходимости в этом. Если бы Йен не научился «отключать мир», сосредоточивая все умственные усилия на одном определенном деле, одном четком задании, то он, вероятно, не мог бы справляться со своей напряженной работой на станции слежения. Его мучили головные боли, часто наступало состояние странной расслабленности, апатии. А капитан Фелись-ен Карие свято верил в необыкновенные возможности Йена Абрахамса и свои сообщения начинал так: «Всем и Йену. Йену и всем...» И ставил перед Йеиом задачи адской трудности, которые надо было решать всегда необыкновенно срочно и предельно точно.

Была еще одна причина, по которой Йен выключал предвидение — даже в те часы, когда он не был занят «Люте-цией» и бродил, опустив уши меховой шапки, по заси же иным полям. Он ощущал настойчивую потребность разобраться, что же, собственно, произошло с ним и еще четырьмя «настигнутыми», что представляет из 'себя этот самый дар предвидения. Короткие запией тесно ложились на страницы блокнота в переплете из кожи крокодила.

31