Техника - молодёжи 1970-02, страница 44

было далеко — вез я груз замороженных свежих деревьев для посадки на планете, что расположена на самом краю обитаемой вселенной. Ну вот, свернул я в сторону от основного маршрута, добрался до созвёздия Водолея, выбрал звезду не очень сильной яркости — вроде нашего Солнца, — нашел несколько планет, что вокруг нее крутятся; думаю: на какую же опуститься? Сами знаете: ошибиться в таком деле нельзя. Посадка, а потом взлет столько энергии заберут, что потом и до цели не доберешься. Но как выбрать подходящее небесное тело? Их там сто пятьдесят крутится. И тут я до одной вещи додумался, которая потом во все учебники звездоплавания вошла. Проверить все планеты на магнитное поле и на ту садиться, где оно есть. А ход мыслей у меня был такой: на Земле ведь сперва ничего не было, кроме земного магнетизма, однако ка-кое-то время спустя все появилось. А когда именно? А с тех именно пор, как компас изобрели. Сразу навигация появилась, мореплавание развиваться начало, там, глядишь, науки и ремесла, высшая математика, паровозы и пароходы двинулись, самолеты и ракеты — так и до звездолетов дело дошло. ^Значит, есть магнетизм — есть техническая цивилизация, есть живые, культурные люди, с которыми и время провести приятно. Так я рассудил. И жизнь подтвердила: совершенно правильно.

Летаю я, летаю вокруг эти* планет, что творится — вообразить страшно. У одной вулканы всю твердь в клочья рвут; на другой динозавры от потопа спасаются; на третьей какие-то радиоактивные мутанты друг за другом охотятся. И вдруг смотрю — вот оно! Сухая, твердая планета, а магнетизм в сто раз больше, чем земной. Человеку вроде бы не опасен, решил приземляться. Так и сделал. Смотрю: планета прекрасная, зеленая, ручеек журчит снеговые горы вдали видлеются. Курорт! А рядом с полем, где звездолет мой встал, шоссе проходит. И только я вылез — смотрю, сворачивает ко мне какой-то самоходный экипаж. Остановился, вылезает оттуда вроде бы человек — только одна нога, а голова как абажур у настольной лампм. Подходит ко мне без всякого страха, представляется, называется другом. Узнал, кто я и откуда, пригласил к себе. Поехали. Смотрю я и удивляюсь — в машине его ни мотора, ни колес. «Как же ты едешь?» — спрашиваю. «По магнитным силовым линиям, — говорит. — Используем в самых широких масштабах планетный магнетизм». «Вот это да, — думаю. — А мы-то совсем не тем путем шли, нефть для чего-то бросились добывать, уголь».

Наконец приезжаем. Отличный дом из железа. Забора нет, вместо него силовое поле магнитное. Дальше — больше. В доме плита, еду на ней готовят. Но ни огня, ни спиралек не видать. Ни атомной горелки, ни нуклонно-водородного комбайна. «Магнетизм?» — говорю. «Он самый, — отвечает. — Эта сила у нас на все идет. Экипажи двигать, металл добывать и обрабатывать, дома сооружать, отапливать, освещать и все такое прочее. Ну буквально используем повсюду. Нет такого дела, где бы магнетизм не применяли. Высочайшей культуры на этом источнике энергии добились». — «Да, — вздыхаю, — а мы-то дураки. То же самое име

Рис. И. Шалито и Г. Бойко

А вот сознайтесь все же, созлайтесь, уто немногие из вас совершали рейсы дальнего радиуса действия. Должен доложить: нет ничего скучнее этого занятия. Не могу сказать, чтоб тоска так уж сразу после вылета охватывала, нет, первую пару сотен световых лет даже интересно. Смотришь в иллюминатор, созвездия мелькают — одно, другое, третье, а ты в центре, и будто все они вокруг тебя вертятся. Картина! Ну, а потом надоедает. Деваться некуда, говорить не с кем. Даже и хорошо, что один, потому что вдвоем столько лет вместе трудно. Обязательно разногласия по пустякам возникнут. Ну, поставишь корабль на заданный курс, погрузишься в анабиоз, поспишь пару сотен лет, проснешься — опять то же самое. И как-то мне однажды невтерпеж стало. Решил я опуститься на первую попавшуюся планету. Пожить там немного — месяц-другой, — водички минеральной попить, месяца свеженького покусать, по травке погулять, горным воздухом подышать, с жителями покалякать, мнениями обменяться. В общем отдохнуть. Лететь мне еще

42