Техника - молодёжи 1970-06, страница 23

ни.сто не в силах. И тем не менее в барабанные перепонки внезапно ударяет басовитый свист, взлетающий к самым высоким нотам. Из жерла реактивной установки вырывается белый упругий луч и, словно прожектор клинком света, упирается в корневище стебля, поднимается по нему снизу вверх. И перекрашивает пестрый цветок в голубой цвеч.

Схватка закончилась. Еще две минуты на замеры загазованности, шума и прочих параметров усмиренного противника. Голубой стержень с плавно заостренным концом, с которого только что стекал ревущий газ, нехотя вместе с ревом убирается обратно «в бутылку». Выключаются АГВТ-100. Слышно, как шелестит листва. Люди снимают каски, маски, наушники. Над головами мощная «Октава» нежно сообщает, что пока работала одна установка, остальные были готовы прийти на помощь, но таковой не потребовалось.

Затем с интервалом в 15 мин. все повторяется, с той лишь разницей, что за «одномиллионником» последовал «двух-», потом «трех-», «четырех-» и, наконец, «пя-тимиллионник» — факел, съедающий в сутки 5 млн. куб. м газа. С этим сверхгигантом все четыре установки дружно расправились за те же 3 мин.

Какие бы меры ни принимались, нефтяная скважина или газовая никогда не гарантированы от встречи с Лазутчиком. В облике крохотного камешка, пролежавшего миллионы лет вместе с сокровищем, он вырвется на поверхность и сбросит маску. Удар о металлическую деталь. Искра. Фонтан превращается в факел. Этого не предвидишь, не предупредишь. И если не газ, а нефть — совсем худо. Легкие фракции сгорают в воздухе, а тяжелые застилают землю, горящее море грозит уничтожить соседние вышки. Посему их заблаговременно ставят подальше друг от друга, сокращая тем самым добычу нефти в единицу времени.

АГВТ-100, если наладить их массовый выпуск, позволят избавиться от столь расточительной «профилактики». Автономные, мобильные, эффективные — они через считанные минуты придут на помощь. Не годы, не месяцы — минуты. Оружие, приносящее фантастическую экономию! Ведь средний газовый факел за месяц съедает недельный рацион Москвы.

СНОВА Однажды развороченную взрывом и

ПРОФИ- горящую бочку с микроскопическими

ЛАКТИКА — остатками триизобутилалюминия

ДАЛЬНО- (ТИБА) попытались погасить водой.

БОЙНАЯ Попытались и раскаялись: раздался

новый взрыв, отбросивший центнер металла на несколько десятков метров. Оказывается, ТИБА, соединяясь даже с влагой воздуха, взрывается и горит. Чудеса? И тем не менее...

Есть во Всесоюзном научно-исследовательском институте противопожарной обороны лаборатория, которая так и называется: лаборатория пожарной опасности веществ и материалов. Ее не минует ни одно новое вещество, созданное химиками. Здесь ищут метод, позволяющий определять все пожаро- и взрывоопасные «параметры» веществ по химической формуле. В других лабораториях изучаются прочие звенья даль-нобойно-профилактической цепи.

Мы привыкли к тому, что пожар есть следствие ротозейства или чего-то в этом роде. И действительно, на ротозейство приходится 99% пожаров. А 1%? 1 % всех пожаров — закономерные.

Но что значит в данном случае закономерность? Утечка газа, например, ставшая причиной «лионской трагедии»? Нет, речь идет о пожарах, вероятность которых заложена в самом технологическом процессе. Изучив специфику какого-либо производства, можно предсказать, что, допустим, один из ста таких-то агре-

П ЕНОГЕНЕ РАТОР

Высонократная пена „душит" пламя

гатов в течение ближайшего года неотвратимо создаст опасную ситуацию.

Техника прогнозирования пожаров — совсем молодая область. Она рождается «а стыке двух теорий: теории пожароопасности и теории надежности. Первая помогает определить условия, когда появляется возможность горения или взрыва. Вторая — рассчитать возникновение этих условий в определенный период времени.

Скажем, к электросистемам химических предприятий предъявляются сейчас жесточайшие требования, поэтому они получаются дорогими. А опасность чаще всего складывается из двух вероятностей — прорыва вещества в атмосферу и контакта с источником воспламенения. Устранив возможное условие прорыва, можно снизить требования к электросистемам, применить самые дешевые и простые.

Сейчас идут теоретические разработки. Наступит время, и производственники будут точно знать, с какой стороны и когда им ждать появления непрошеного Лазутчика. Обычными станут схемы или графики замены конкретных узлов, способных к определенному сроку стать причиной пожара.

А 99% по-прежнему останутся на совести случая, помочь которому, как и помешать, может каждый.

Помочь или помешать! Но не усмирить «прирученного», когда он уже разбушевался. Это под силу отнюдь не каждому. Такая оговорка вовсе не для того, чтобы подчеркнуть, какие, мол, особенные люди пожарные. Они действительно особенные, хотя отличаются от всех остальных не более, чем бывалый солдат от новичка, только что взявшего в руки винтовку. Но я затронул этот вопрос совсем по другой причине.

Не хочется, чтобы рассказ о всесильной противопожарной технике успокаивал. Не хочется, чтобы создавалась иллюзия, будто техника превратила Вечного Лазутчика в безобидного дрессированного кролика. Нет! Любые машины, любые средства — все, что есть сегодня и появится завтра, бессильно без человека. За ним первое и последнее, главное и решающее слово в схватке с огнем.

Когда под натиском тысячеградусного пламени рассыпается в прах бетон, плавится сталь, карточными домиками рушатся, казалось бы, неколебимые сооружения, — против грозной стихии насмерть стоят люди. Они проходят сквозь этот кромешный ад, они пробиваются в самое сердце пожара, чтобы отвоевать драгоценные секунды, вынести ребенка, проверить, не остался ли кто в огненном кольце. Они спасают заводы, сокровищницы культуры, города. Случается, ценой собственной жизни.

На войне как на войне...

И всегда, лишь только сияющий Лазутчик, «сделав ручкой» очередному ротозею, грозно провозгласит: «Я есмь!» — наденут боевые каски бойцы и офицеры пожарной охраны, солдаты незатихающего огненного фронта — люди, которые всегда начеку.

Полигон Шебелинка

Москва

21