Техника - молодёжи 1971-08, страница 15
УДАРНАЯ КОМСОМОЛЬСКАЯ РИСОВЫЙ ВАРИАНТ БОРОЗИН, Рис. В. наш. сп#ц. корр. Овчининского М. Молодые города; розовые от багульника сопки; реки, рассеянно текущие среди черных от палов болот; бархатное дерево; красноперые сазаны в мутной воде каналов; плантации сои; темные зеркала рисовых карт; перенаселенный порт; ярко раскрашенный океан; тигры; рев реактивных лайнеров... А над всем этим — раскроенное хребтами дальневосточное небо, седая от высоких перьев, спокойная голубизна... Таким остался в памяти Дальний Восток: картинно красивые уголки Приморского края и сдержанная красота северянина — края Хабаровского. И были на пути, один за другим, комсомольские города. Горный, где вокруг—кто бы мог подумать — действительно горы, полные олова. Белокаменный Амурск и Солнечный, где девчонки-маляры в обед подставляли горячему солнцу запачканные краской щеки. Был поселок Валдгейм, усадьба колхоза-миллионера, гдэ показывают приезжим заколоченный ветхий дом — первый в этом краю болотистых лесов... И на станции Лазо, в тупичке возле моста черный Е-629, американский «Елена де Капот», в топке которого сожжены Луцкий, Сибирцев, Лазо. До сорок шестого года работал паровоз на дорогах страны. Мемориальная доски, портреты... Лучшим машинистам доверяли эту машину в годы войны, а потом перегнали сюда, на Амурскую, в музей и переименовали Амурскую на Лазо. Был Первомайский: сорок с гаком лет назад остались в Приханкайской степи отслужившие срок красноармейцы, несколько сильных парней в подбитых ветром шинелях. Они наскоро подняли стены бараков, столовой, школы, больницы. Наскоро, потому что приспело сеять и вдоволь лежало вокруг жирной черной земли. Когда обстроились, на пороге был май, праздники. И нарекли село Первомайским... Теперь оно — ветеран, а в стороне от магистралей обстраиваются молодые поселки. Дальний Восток еще обживается, еще звучит в разговорах слово «переселенец», и едут люди в Приморье — тысячи больших и малых семей, и строятся крепко, добротно. Пограничьем зовутся эти места. Заезжий человек пристально вглядывается • жизнь пограничных райо нов, ищет чего-то особенного, тревожного, изучает лица, затененные козырьками зеленых фуражек... И раздражается: ничего экзотического. Говорят о том, что колхоз «Заветы Ильича» принял еще двадцать семей, что собирается прикупить к своим двумстам симменталкам стадо породистых черно-белых... Заезжему человеку послушать бы о пограничных секретах, знаменитых собаках, а ему — о коровах, о рисе... ПОЛУКОЛЬЦО НА КАРТЕ Рельеф Приморья неоднороден. Четыре пятых территории дыбятся хребтами Сихотэ-Алиня, и лишь семнадцать процентов площади приходится на равнины и низменности. Зимой катят по Приморью валы сухого холодного воздуха, а в июле муссоны опрокидываются на землю разрушительными ливневыми дождями. За десять лет убытки от наводнений в бассейне озера Ханка, рек Сучана и Даубихе составили миллионы рублей. Приморье потеряло в эти годы 12 тысяч гектаров пашни. — Вывод напрашивается сам собой, — заметил, подсказав нам эти цифры, заместитель начальника Глав-дальводстроя Анатолий Григорьевич Чичасов, — необходимо строить мелиоративные системы. Сейчас запланировано сооружение 49 водохранилищ и 4800 километров дамб. Плотины будут невысоки: от десяти до семидесяти метров, но общая их длина — почти шестьдесят километров... Анатолий Григорьевич — седоголовый, но молодой еще, непоседливый человек, начальник из тех, что кабинету предпочитают объекты, куда и болотоход не всегда пройдет, «белоголовый», как зовут его ребята с ударной, радующиеся его всегда неожиданным налетам на станы, — взял указку, подошел к карте. От Би-кина до Находки метнулась указка, очерчивая контуры будущих и действующих систем. От среднего течения Имана, через Спасск до Хороля широким полукольцом огибала Ханку частая сетка — рисовые оросительные системы. — От болот Приханкайской низменности и долины 12 |
