Техника - молодёжи 1971-08, страница 17

щадке стучали мячом девчонки-геодезистки, но динамик перекрывал все звуки и словно отнял у людного в обед стана дар речи и слух.

Коваленко поманил к себе дежурного с бензозаправки и заорал ему в ухо: «К черту! Хоть провода перережь!..» Главный инженер беззвучно рассмеялся и полез в свой «газик». Сделал нам ручкой: деокаггь, про-щевайте... Вылетел на дорогу вдоль карт, лоднял вполнеба черную пыль. И динамик, хрипнув, умолк.

И стало вдруг тихо-тихо, и Коваленко, и 1мы, и парни у кухни, и девчонки на площадке на секунду умолкли, вслушиваясь, а потом откуда-то из-за карты прорвался стрекот далекой «дэтэшки», простучали по стыкам пары последних платформ, м грянул о землю гром — вы-соко-высоко истребитель перешел звуковой барьер. И тоненькая девчонка с косицами загогулиной крикнула через площадку: «Ленка, подавай!..»

Коваленко вдруг рассмеялся.

— А главный-то укатил, не дождался. Он же, понимаешь, втык мне делать приехал. И не смог. Мне по рации из управления приятель намекнул: «К тебе покатил...»

Коваленко повел нас ло стану, требуя, как заправский гид, обратить наше просвещенное внимание налево-направо' А налево была серая, крытая рубероидом стена общежития в одиннадцать свежевымытых окон, затянутых белоснежными занавесками. Над дверью мотался по ветру выгоревший флаг, поскрипывала телеантенна. Налево была еще спортплощадка и душевая, а справа вдоль железки на Новокачалинск, на спекшейся под солнцем земле стояла голубоватая раковина эстрады, две дюжины скамеек и десятка два коричневых, голубых и стального цвета вагончиков. Раскатанный штабель асбоцементных труб, две здоровенных, охряных от ржавчины стальных трубы да несколько дней назад насыпанные клумбы — голые, бурые... И за желтым, с избу, баком для воды, за черной дорогой — карты, карты, залитые под бровку и едва влажные, чистые и с земляными проплешинами на темном, обрамленном по краям зеленью зеркале.

— Я ж с Одессы, — рассказывал Коваленко. — Одиннадцать лет юга, пляжей, моря. И работать начал в Одессе на судоремонтном. Облагораживал лиман... Потом поднимали кое-что на Херсонском судостроительном, реконструировал пассажирский пирс и порт в Феодосии, ялтинские набережные... Я ж почти моряк, весь соленый, а теперь отмокаю в Приморье. Шесть лет уже. Три года под Большим Камнем, а потом сюда. Тоже ведь большая вода...

Я прикинул: одиннадцать да шесть, а ему всего тридцать два.

— Мастера здесь все местные, — продолжал Игорь, — почти все из рабочих, механизаторы от господа бога. Бетоном Люба заведует, Чернышова. Киев-ляночка... У нас она всего год, еще в техникуме — там, в Киеве, — просилась на Дальний Восток. С характером девушка. Ее нам из Уссурийска, из треста прислали. Мастером по гидросооружениям. А вскоре мы ее в Москву провожали. Делегатом на XVI съезд комсомола. Ну и земляк мой, прораб по гидросооружениям. Тоже с Одессы. И все молодые. Прокопенко, главный механик, с Москвы. Гидромелиоративный окончил. И ты? Вот ведь жаль! Он по картам сегодня... Тоненький такой, спокойный... Нет, ты подумай! А начальник наш, Танасейчук, из Владика, из политехнического. В шестьдесят четвертом закончил. Жилье строил. А потом пошел в мелиорацию. Чистое, говорит, дело. Механизатор-интеллигент... Так говорит и думает, по-моему, так. А насчет чистоты...

В шестьдесят восьмом, ломню, покраплет «ад торфя-ничком дождик, и на тебе — роскошное болото. Хочешь, по пояс, а где и по горло... Стана не было. Арендовали тогда дом у деда, обходчика на Морозов-

УЧАСТКОВЫИ РАСПРЕДЕЛИ!

2

s ■

2 I-

а

п *

к X

X ф

с с о н 18 Г»

(V S

о> X

и

айь-Л

ке. Тогда же и обстроились. Теперь, считай, рай здесь. Девчонки с работы — ив душ. А потом к телевизору, а то и в поле обратно — цветочки собирать. Ирисы здесь, пионы полевые. Красивые, белые. На юге у нас таких нет.

Летом на стане человек триста живет. Телевизор — об этом я говорил. Кино два раза в неделю. Комбинат бытового обслуживания Хорольский нас жалует насчет причесок и платьев. Газеты, журналы — сам ри-дел. И крайком о нас помнит. Из самого Владивостока концертные бригады едут...

Вышли в поле. Недавно налетел редкий в эти недели, короткий, но сильный дождь. Но уже до пыли, до звона высохли откосы и колеи дорог, влажный воздух над картами чуть кольниется, пахнет стоялой водой, странной смесью прели и свежести. Этим торфяникам наводнения теперь не страшны. На десятки километров ограничены дамбами русла капризных рек. Ударная комсомольская стройка механизаторов Игоря Коваленко — рисовые системы Мельгуновского совхоза — это 7 тысяч гектаров орошаемых площадей, двадцатисемикилометровый магистральный канал с крупными насосными станциями, акведуками, мостами и шлюзами, густая сеть распределительных и оросительных каналов, систем сброса воды, сотни гидротехнических сооружений. На сто гектаров поля приходится до 30 километров каналов и дорог, более 100 инженерных сооружений. Причем каждый из этих гектаров нужно несколько раз «перевернуть», «перебросить», спланировать, как пирог на праздничном столе, «красиво» разрезать на куски. И совхоз уже в прошлом году засеял рисом 1200 гектаров, а нынешней весной засеет еще тыся>чу.

С раннего утра, с туманной утиной поры будят Мельгуновку, Морозовку басовитые голоса бульдозеров, скреперов, планировщиков, мощных роторных экскаваторов. Садятся за рычаги интеллигенты-механиза-торы Н. Танасейчука, мотается вдоль дамб и каналов

14