Техника - молодёжи 1977-09, страница 17

€

венно. Самолет, очевидно, решили закупить для серии, поступающей в военные части. Я вижу, что на этом самолете ни один летчик не может сделать ни одного виража, ни одной фигуры. Пилоты набирали достаточную высоту и этим ограничивались. Летчики там были старые, редко летали, мало тренировались и, видимо, побаивались. Оттого у них и не получалось. Я загорелся желанием во что бы то ни стало пролететь на этом самолете и доказать, что Фок-кер, будучи не только конструктором, но и летчиком, вряд ли «подсунул» истребитель, который не может сделать ни одной фигуры.

Была распутица, полетов не было. Но в один прекрасный день я просыпаюсь, вижу синее небо, бегу на аэродром. Встречаю начальника летной части, моего хорошего знакомого. Кричу ему: «Дядя Вася, разреши пролететь на «Фоккере-Д11»? Он отвечает: «Знаешь, не могу, потому что самолет забраковали. Его, видимо, отправят на Запад. Приказано разобрать».

Я опять за свое: «Дядя Вася, я специально из школы пришел, чтобы пролететь на этом самолете, а ты говоришь — нельзя». Он видит, что я от него не отстану, и говорит: «Звони самому шефу».

Звоню, тот милостиво разрешил. Я доложил начальнику летной части. Тот ответил: «Сначала я сам пролечу, потом ты». Начальник поднялся, попробовал сделать один вираж на большой высоте — сорвался. В другую сторону — тоже сорвался. Я ждал затаив дыхание —лишь бы он не сломал самолет. Но он благополучно опустился и подрулил к ангару. Собрались все летчики института, присутствовал и «сдатчик» — немец Майнеке. Всем было интересно, как Громов сделает свой полет.

Но я всегда рисковал обоснованно. Я прекрасно знал данные этого самолета, знал его прочность. Я только спросил, где находится рычаг регулировки температуры воды, охлаждающей мотор. Привязался. Посмотрел на температуру — 65°. Можно лететь. Этот полет в моем воображении я уже делал десятки раз, весь план полета продумал до мелочей. Вся идея заключалась в том, что никакого промедления между фигурами не должно быть, весь пилотаж должен быть «на одном дыхании». Поднявшись, я за несколько минут проделал целый каскад фигур и благополучно приземлился.

Помню, ко мне подошел Майнеке и сказал при всех: «О, это один из пилотов мира!»

Полет удался, самолет был реабилитирован и впоследствии хорошо послужил. Для меня же он стал

путевкой в большую авиацию, которой я отдал всю свою жизнь.

— А как вы вообще начали летать!

— Это было во время первой мировой войны. Как-то я увидел вывеску: «Принимаются охотники на курсы Жуковского». И надо же: над вывеской в синем небе пролетел в это время аэроплан. Вопрос был решен.

Винт Макулина — не превзойденное никем творение мысли советских авиаконструкторов, — установленный на серии АНТ-25 (снимок слева вверху).

Американские военные поздравляют громовский экипаж с рекордом. Крайний слева К. А. Уманский, впоследствии посол СССР в США (снимок слева внизу).

Вверху: М. М. Громов. Москва, 1977 г.

Фото И. Т. Серегина

15