Техника - молодёжи 1979-10, страница 28

Рассмотрим еще один пример. Известно, что свойства атомны* ядер зависят от числа протонов и нейтронов, входящих в них. Зависимость эта сложная, но при определенных значениях этих чисел, которые физики называют «магическими», ядра приобретают повышенную устойчивость. Такими магическими числами у протонов являются 20, 28, 50, 82, а у нейтронов — 20, 28, 50, 82, 126, (214). Сразу же видно, что «магические» числа, деленные на 10, образуют последовательность, близкую к числам Фибоначчи.

Итак, мы видим, что часто в науке и искусстве изменение каких-либо величин можно представить следующим образом:

для оптимального типоразмера

ч-о-

для музыкального звукоряда

f_K = fj-2¹² ^ '»

для спирального развития r<p ~

= rie?^b.

Известно, что любое действительное число можно представить как N = е**. Тогда все три наши зависимости можно представить в виде экспоненциальной функции Мк ¹⁼² = Mi ехр • а(к — 1)].

Здесь помимо уже известных величин использован параметр а, характеризующий темп изменения М

, 1 1

(в частных случаях о = — ; с = —-q 12

и т. д.), а наличие экспоненты показывает, что изменение функции М пропорционально самой ее величине.

Таким образом, закономерности, описываемые числами Фибоначчи и геометрической прогрессией, не случайны. Весьма вероятно, что они характеризуют меру изменения каких-либо проявлений материального мира, причем числа Фибоначчи отражают суммирование свойств, а геометрические прогрессии и логарифмические спирали — их экспоненциальный рост или убывание.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, сколь тесно переплетаются наука и искусство. Однако в действительности существуют две группы профессионально подготовленных людей: ученые и художники (в широком смысле этих слов). Они, по словам Гёте, часто забывали, «что наука развилась из поэзии, не принимали в соображение, что в ходе времени обе отлично могут к обоюдной пользе снова дружески встретиться на более высокой ступени».

Если мы обратимся к истории, то увидим, что в древности научная и художественная сферы не были разделены, а пресловутая проблема «фи

зиков и лириков» даже и не могла возникнуть.

В древности процесс познания шел не очень быстро, но уже в конце средних веков стало практически невозможно одинаково плодотворно заниматься сразу и наукой и искусством.

Вопрос выбора человеком сферы своей деятельности чрезвычайно сложен и связан с различными факторами. Последние достижения физиологов дают лишь некоторый ответ на него. Было выяснено, что функции полушарий мозга различны. Левое полушарие «специализируется» на развитии аналитического мышления, выполнении вычислительных операций, в нем расположен речевой центр. Пространственное синтетическое восприятие, а также артистическую, творческую, в частности музыкальную, деятельность связывают с правым полушарием. Обычно деятельность одного из полушарий несколько превалирует над другой. Можно предположить, что с накоплением определенного объема информации в науке и искусстве человек был вынужден выбирать основную форму своей деятельности в соответствии с доминирующим у него полушарием, что отнюдь не исключает высокую общую культуру и разносторонность интересов.

Выдающиеся люди успешно занимались одновременно наукой и искусством. Знаменитый труд Лукреция Кара «О природе вещей» написан в стихах. Очень трудно определенно отнести к ученым или художникам Платона, Леонардо да Винчи, Ф. Вольтера, М. В. Ломоносова, А. П. Бородина.

Иногда некоторые упрощенно представляют, что художник в своей работе руководствуется только собственной фантазией и эстетическим чувством, в то время как ученый неуклонно следует путем, который ему указывает Истина.

А. Пуанкаре писал: «Среди бессознательных идей привилегированными, т. е. способными стать сознательными, являются те, которые прямо или косвенно воздействуют на наши чувства. Может вызвать удивление такое обращение к чувствам, когда речь идет о матема+ических доказательствах, которые, казалось бы, связаны только с разумом. Но это означало бы, что мы забываем о чувстве математической красоты, гармонии чисел и форм, геометрической выразительности. Это настоящее эстетическое чувство, знакомое всем настоящим математикам. Воистину здесь налицо чувство!»

Чувство красоты, чувство гармоничности известно многим ученым и большинству художников. Эмоциональная реакция, несомненно, древнее, нежели целенаправленная сознательная деятельность; ведь мышление возникло на биологической

ступени развития и лишь на социальной — сознание. Наши чувства подчас неосознанны, реакции порой неуправляемы — это замечают за собой даже прекрасно воспитанные люди.

Поскольку человеку присуща познавательная деятельность, а мир един и материален, то наука и искусство — это формы познания окружающего мира с одинаковыми целями, но каждая со своими средствами. Вот здесь и наблюдается проявление всеобщего диалектического закона единства и борьбы противоположностей. Действительно, эмоциональное художественное чувство, яркая фантазия и «холодный» разум — категории как бы противоположные. Однако, когда их разрывают, нельзя создать выдающихся произведений человеческого гения. Э. Гофман метко заметил, что «разве довольно в точности знать, как Рафаэль задумывал и создавал свои картины, для того, чтобы самому сделаться Рафаэлем?».

Только диалектическое единство науки и искусства способно, как это уже неоднократно бывало в истории, привести к настоящему творческому свершению.

Ученым и художникам свойственны постоянный упорный труд и часто особое творческое состояние — вдохновение, которое, по мнению А. С. Пушкина, так же «нужно в поэзии, как и в геометрии». Происходит диалектическое единство этих противоположных начал, и, вероятно, не без помощи эстетического чувства мы приходим и к научному и к техническому результату.

Известно, что Нильс Бор мыслил удивительно образно, ««видел атом», причем, как отмечал Л. Инфельд, сила Бора «сне в математическом анализе, а в удивительной мощи фантазии, видящей физическую реальность конкретно, образно и открывающей в ней новые, никем не предугаданные связи».

Характерно, что Аристотель определял искусство как творческую привычку, служащую истинному разуму.

С развитием кибернетики и вычислительной техники все чаще будут, с одной стороны, применять в науке знания и опыт искусства, а с другой — решать на базе современных научных достижений задачи, связанные с искусством.

Современный специалист должен видеть и понимать взаимосвязь таких, казалось бы, противоположных областей, как наука и искусство, чтобы еще глубже усвоить и использовать единые материалистические законы окружающего нас мира.

Несомненно, что союз науки и искусства со временем приведет человечество к новым выдающимся достижениям

26